Я ничего не отвечаю и просто укладываюсь на пол, что застелен моей циновкой. Я привыкла к этому. Потрескивающие хворостинки меня лишь сильнее убаюкивают. Они укрыты от окон, что заколочены не так плотно как мне бы того хотелось. А это означает, что свет не так сильно будет прорываться через доски и не нужно гасить маленький очаг тепла.

Как только я закрываю глаза, то вижу сразу образы тех, кто не дает мне покоя вот уже несколько месяцев в моих кошмарах.

Отец… Ксандер… Робин… и Прайм. Они не дают мне покоя, чтобы я не пыталась сделать.

Ночь проходит довольно сносно, если не считать два патруля, которые освещают заброшенные строения окраины. Они будят меня и я тут же кидаюсь к печи в которой горит огонь. Но он уже давно прогорел и потух. Там лишь теплые стенки очага.

Едва солнце окрашивает своей тонкой ниткой горизонт земли, я подскакиваю и бросаюсь будить спящего Никса. Он что-то стонет мне в ответ и еще сильнее накрывается моим плащом. Его голова скрывается и я вижу лишь его рваные носки, которые уже давно пора менять.

– Просыпайся, нам пора выходить, – касаюсь я его плеча. Тот лишь недовольно водит им, стряхивая мои пальцы. – Да что с тобой?!

Моя рука попадает на пылающую жаром кожу Никса – он горит и его лихорадит.

– Ты заболел?

– Не-не-не знаю… но я должен еще немного поспать, – слышу я сбивающуюся речь парня. Ему плохо.

Кажется избиение, грязная вода лужи и холод дома сделали свое дело – он заболел. Я даже не уверена в том, что это не из-за его ран. Молюсь лишь о том, чтобы у Никса не было внутренних кровотечений.

Ему нужна помощь.

– Жди здесь! Я скоро! – обещаю я ему. Уже натягиваю куртку и убираю волосы в тугой хвост. – Приведу помощь.

– Где ты ее найдешь в нашем районе? – еще может ухмыляться Никс.

– Не бойся, у меня получится.

– А если тебя увидят те, кто так отчаянно ищет?

– Но не увидели же эти три месяца!

– Все хорошее когда-нибудь заканчивается. Взгляни на меня, если не веришь! – хохмит он, хотя сам весь сотрясается от озноба, что колотит его.

– Я все же попробую оттянуть этот тягостный момент. Жди!

– Куда ты? Вдруг с тобой что-то случиться! – уже готов вскочить со скамьи парень.

– Успокойся, я смогу позаботиться о себе. А ты в таком состоянии все равно будешь мне не помощником.

– Все же ты больше хладная, чем человек.

– Буду считать это комплиментом! – притворяю я с немалой силой дверь и закладываю ее валежником, чтобы не привлекать ненужного внимания.

Нужно торопиться, чтобы отыскать врача, который был помог Никсону.

Наш переход до второго гетто откладывается.

Если хочешь найти врача в трущобах, который не станет ни о чем спрашивать, то есть лишь одно место – местный блошиный рынок, где кипит вся жизнь окраины.

Туда я и направляюсь.

Ноги быстро разминаются после неудобного лежания на щербатом и неровном полу старой развалюхи. Я ускоряюсь и оказываюсь в одном из примыкающих к главной улице рынка переулков. Там есть лишь две двери, что ведут в противоположные постройки – старые кирпичные дома, сумевшие вырасти лишь в два этажа. Я толкаю одну из них вперед и скрип режет мне уши. Длинный пыльный коридор окружает меня свой темнотой.

– Смажь петли, наконец, Вуд! – кричу я только тогда, когда дверь плотно закрывает за мной «пейзаж» улицы, где бродит много местных стукачей. – Где вы?! Мне нужна помощь! Линь!

– Тебя не было уже больше недели. Ты нас очень обидела с доктором, – прихрамывая, спускается ко мне по добротной, но уже облупившейся лестнице Линь. Его нога так полностью и не восстановилась от издевательств подручных Ксандера.

– Извини, были дела. Видишь, я пришла – исправляюсь! – кидаюсь я к нему в объятия и крепко сжимаю его, обвивая руками шею парня. Он улыбается – я чувствую это. – Где Вуд? И включите свет!