Я понимала, что это не может продолжаться бесконечно. И если я не хочу уходить от Кирилла, то должна принять его в своей постели. Как? Хороший вопрос.

На который я совсем не знала ответ.

3. 2

Вера

Утром пытки продолжились. Конечно, Кир думал, что он так проявляет внимание к жене и делает мне приятное. Увы, но приятно не было от слова совсем, особенно когда муж полез в душ вместе со мной. Я вылетела оттуда пулей, чертыхаясь и бухтя, что сейчас некогда глупостями заниматься — Катя скоро проснётся. Это даже было правдой, но не всей, разумеется.

Потом Кирилл пытался облапать меня во время приготовления завтрака, и в результате я, старательно отбиваясь от навязчивых прикосновений, едва не спалила омлет. Так хотелось треснуть мужа чем-нибудь по голове! Или в пах дать раскалённой сковородкой — тоже хороший вариант. Особенно после того, как услышала:

— Верунь, ты так похудела… Я только сейчас заметил.

О-у, ну ещё бы! Ты же, скотина, полгода не меня, а Милену рассматривал. И в реале, и в переписке. Фоточки откровенные — в бюстгальтере, без него, в трусиках, без них. И даже видео. Вот его просмотр я не осилила — не настолько у меня крепкие нервы, чтобы таращиться на мастурбирующую любовницу мужа.

И что Кирилл во мне вообще нашёл, если ему нравятся такие, как Милена, — отвязные девки без комплексов? У меня даже фоток с пляжа — раз-два и обчёлся. А уж без трусов я и вовсе фотографировалась исключительно в том возрасте, когда ещё не умела ни ходить, ни ползать.

— И как, нравится? — буркнула я, пытаясь спасти омлет. В принципе, низ вполне можно отскрести… Главное, чтобы вкус с подгоревшей стороны не пробрался дальше. Тогда Катя точно откажется есть, а уж Кирилл — тем более. Он любит, чтобы всё было идеально. В том числе женская фигура.

Боюсь, мне в этом смысле до Милены так же далеко, как до луны пешком.

— Ну… — протянул муж, и я мысленно взмолилась: нет, молчи! А то и правда же прибью сковородкой! — Думаю, ты всё-таки слегка переборщила. Сплошные косточки сейчас. Это сколько же ты сбросила?..

— Восемнадцать килограммов за полгода.

— Многовато, — пробормотал Кирилл и наконец перестал щупать меня за задницу. — Притормози, ладно?

Я промолчала, мысленно отправив мужа в ад к чертям.

Когда Кир наконец ушёл, проснулась Катя, оставив меня без передышки. И без нормального завтрака, но к этому я уже привыкла. Накормить дочку по утрам было тем ещё квестом, и времени на себя не хватало. Да и сил тоже.

Поэтому я изрядно обрадовалась, увидев на экране звонящего телефона имя свекрови. Антонина Павловна обычно звонила не просто так, а сообщить, что она приедет навестить нас и помочь мне. В этот раз было то же самое — свекровь сказала, что постарается добраться к одиннадцати, чтобы погулять с Катей вместо меня.

Господи, спасибо! Хоть помоюсь нормально, а то Кирилл утром своими щупаньями весь настрой сбил.

Отношения с Антониной Павловной у меня с самого начала нашего знакомства заладились на «ура». Учитывая тот факт, что с собственной мамой я, наоборот, не общалась, да и в целом видела от неё мало хорошего, — свекровь стала для меня неким противовесом, возможностью получить хоть немного родительской ласки. Нет, мать она мне не заменила, но я считала её хорошей подругой и всегда была рада видеть. Свёкор тоже относился ко мне нормально, но отношения с ним были более ровными, прохладными. А вот с Антониной Павловной мы часто болтали, как девчонки, хотя ей было уже за шестьдесят.

Мама… Она была жива, но я не помнила, когда видела её в последний раз. Она забеременела в шестнадцать от какой-то случайной связи и никогда не рассказывала мне, кем был отец, кривилась только презрительно. Воспитывали меня бабушка и дедушка, мама же занималась только собой. Чтобы она хоть раз обняла меня или поцеловала — нет, не было такого, мама не обращала на меня внимания. Я была для неё пустым местом и в пять месяцев, и в пять лет, и в пятнадцать, и сейчас в двадцать восемь.