Миша сглотнул и, не глядя на Сашу, сказал:

– Потому что ты не просила.

– А другим девушкам?

– Саша, я не брал гитару в руки уже много лет. Просто тогда я хотел тебя впечатлить, но у меня ничего не вышло.

– Да ты не слушаешь меня! Я только что говорила, как божественно ты пел. И как сильно меня впечатлил.

– Нам нужно сделать новый фильм, – сменил тему Миша. – В прошлом году мы никуда не ездили, но в этом – должны. Это поможет тебе отвлечься. Уже придумала, куда поедем?

Саша медлила с ответом. Взяла двумя руками кружку с чаем, заглянула внутрь. И как будто с высоты птичьего полёта увидела ожившую картину. Бескрайняя, до самого горизонта, тайга. Река, поблескивающая причудливыми изгибами. Бурые пятна болот.

Ей было страшно решиться на этот шаг. Смешать личное с профессиональным. Рискнуть не только временем и деньгами, но и тем, что по-настоящему важно.

– Похоже, придумала, – догадался Миша.

Подняв глаза, Саша встретила его пристальный взгляд, в глубине которого загорелся огонёк предвкушения. Как она любила этот заговорщический дух, ребячество, азарт! А ещё – его удивительную способность быть с ней на одной волне, понимать без слов. Конечно, они всё тщательно продумают и спланируют, но самый первый миг, когда идея путешествия только рождается – не в голове, а где-то в самой сердцевине существа, там, где живёт интуиция, – неповторим. Он принадлежит детской мечте и вере в то, что перед тобой открыт весь мир.

– Ванавара, – медленно произнесла она, и слово перекатилось на языке, как шарик из хлебного мякиша. Непривычное, странное, тягучее. Именно это слово произнёс отец перед смертью. Именно это место упоминал в своих письмах Степан Ефремович Лиходеев.

– Искать Тунгусский метеорит? – опешил Миша.

– Заодно, мой друг. Но прежде нам придётся раскрыть тайну рождения моего отца.

Июль 2009 года. Новосибирск

Белая блузка предательски прилипла к спине. И не от летнего зноя. В фойе стеклянного небоскрёба исправно работали кондиционеры, и воздух был прохладен и свеж, как на вершине Эвереста. Саша провела рукой по волосам и подошла к девушке за стойкой.

– Здравствуйте, я Александра Иванова, корреспондент газеты «Сибирское слово». У меня назначена встреча с Виктором Кругловским. На тринадцать ноль-ноль.

Девушка сделала несколько кликов мышкой и посмотрела в монитор компьютера.

– Здравствуйте! Всё верно. Девятнадцатый этаж, пожалуйста. Лифт там.

Саша пошла в указанном направлении, молясь, чтобы никто не заметил, что с каждым шагом у неё всё сильнее дрожат колени. Её волнение можно было понять. Вчерашняя выпускница факультета журналистики, она всего год проработала в местной газете, и вот сегодня ей предстояло одно из самых ответственных заданий за всю практику – взять интервью у Виктора Кругловского, генерального директора и владельца крупной строительной компании Новосибирска. Он был известен не только своим богатством и благотворительными проектами, но и бескомпромиссностью в высказываниях и нетерпимостью к глупости. Коллеги, напутствуя Саше, травили байки, как Кругловский выгонял из кабинета неугодных журналистов и парировал неудобные вопросы на пресс-конференциях. Словом, он был не из плеяды бывших бандитов, наживших себе состояние в лихие девяностые, а настоящей интеллектуальной элитой с прекрасным образованием.

Он рос в семье врачей, которые после перестройки перепрофилировались в пластических хирургов и открыли одну из первых частных клиник в городе, и когда его одноклассники ходили стенка на стенку и нюхали клей за гаражами, Витюша зубрил учебники и сдавал на отлично школьные экзамены. Благодаря золотой медали он поступил в престижный университет на экономический факультет, завёл нужные связи, а стажировка в США и квалификация MBA дали прекрасный старт его карьере. После возвращения на родину Кругловский возглавил небольшое строительно-монтажное управление, потом выкупил его и уже через несколько лет превратил в крупную организацию, выполняющую выгодные госзаказы. В годы строительного бума Виктор Кругловский стал одним из самых богатых и влиятельных людей Новосибирска.