Точно, вот они вместе. Как будто случайное, не постановочное фото. Сидят на траве в берёзовой роще. На покрывале разложена какая-то еда, стоит термос. Они смотрят друг на друга и улыбаются. Лица весёлые, радостные. Мама тоненькая, юная, с кудрявыми светлыми волосами, а отец – её полная противоположность: мощный, взрослый, с сединой на висках. Студентка и преподаватель, влюблённые друг в друга, как подростки.

Между ними была огромная разница в возрасте – двадцать пять лет, и они долго не могли зачать ребёнка, уже перестали надеяться, но потом случилось чудо. Им бы жить да жить, радоваться, любить друг друга, но счастье разбилось, как ёлочная игрушка, задетая неловкой рукой. Неожиданно и бесповоротно.

Саше исполнилось семь, когда мама заявила, что выходит замуж за американца, а потому немедленно требует развода. Девочка не понимала тогда, что значит «развод». Оказалось, это значит навсегда попрощаться с мамой и остаться жить с отцом, который тоже вдруг изменился – перестал шутить, смеяться и играть с ней в жмурки.

Не прошло и года, как папа сообщил, что они продают квартиру и переезжают в Новосибирск. Саша ещё не успела привыкнуть к новым порядкам, освоиться в первом классе, как всё снова изменилось. Хотелось закричать, убежать, но посмотрев на отца, на его покрытое глубокими морщинами лицо и его потухшие, похожие на два пустых колодца глаза, прикусила язык. Саша поняла, что у неё никого больше нет. В Новосибирск, так в Новосибирск. А уж там она придумает, как развеселить любимого папочку.

Когда они более или менее наладили быт на новом месте, он сказал:

– Дочь, ты должна простить маму. И помириться. Сейчас ты не поймёшь, но когда вырастешь… Мы прожили много лет. Прекрасных лет. Мы родили тебя, когда уже не оставалось никакой надежды. Но сейчас… Посмотри на меня, я старик. У меня ничего нет. А она – красивая молодая женщина. Неужели ты думаешь, что я о чём-то жалею? Или ненавижу её после всего этого? Конечно, нет. Надеюсь только, что она счастлива там. И ты надейся.

Саша зажмурилась, чувствуя, как разрывается на части детское сердечко, но лишь много лет спустя поняла, что именно тогда в её сердце родилась сумасшедшая гордость за отца.

Она взяла в руки истрёпанный по краям, пожелтевший листок свидетельства о рождении. В графах мать и отец стояли прочерки. Местом рождения значился Красноярск. Особые отметки отсутствовали.

Кто дал отцу имя, отчество и фамилию? Возможно, молоденькая медсестра в белой косынке на растрёпанных волосах недолго думая записала в бланк первое, что пришло в голову? Иванов Пётр Иванович. Он не стал менять это анекдотически простое имя, и Саше нравилась её фамилия, как нравилось всё, что принадлежало отцу.

Он всегда хотел узнать, кто его родители, почему он оказался подкидышем и был вынужден первые четырнадцать лет жизни провести в детском доме, голодать и драться. Даже пытался навести справки после войны. Но это ни к чему особенному не привело. Он лишь узнал, что его, новорождённого, и судя по внешности, наполовину эвенка, мать бросила в роддоме и сбежала в неизвестном направлении. Кем она была и почему так поступила – никому неизвестно.

Что за женщина могла пойти на такое?

Отец и её простил. Когда Саша злилась, называла бабку монстром, он говорил: «Не суди человека, пока не окажешься в его шкуре. Кто знает, что ей пришлось пережить».

Что, если бы она смогла собрать эту историю по бусинкам, как порванное жемчужное ожерелье? Выстроить в правильном порядке события и факты. Осветить папину жизнь. Запечатлеть. Сохранить. Саша никогда не верила в загробную жизнь, но, когда отец умер, помимо воли начала представлять, что он смотрит на неё откуда-то из-за черты, помогает, радуется и ждёт встречи.