Натан Хольм, фрагмент из статьи
для журнала Sunday Tonight Tribune:
«На этом я мог бы завершить свой краткий обзор финалистов в этой гонке хромых собак к сильному искусственному интеллекту, если бы не еще одна компания с претенциозным названием ATWAY. Кстати, оно расшифровывается как „все эти миры ваши“ – это цитата из „Космической одиссеи“ сэра Артура Кларка. Но оставим в покое космические амбиции основателей этого стартапа, а ATWAY именно независимый стартап с крайне мутными источниками финансирования. Итак, доктор Рамачандрян – что мы знает о нем? Ученый-философ с мировым именем и весьма интересными концептуальными работами, но при чем здесь ИИ? Это ведь инструментальная область, а не философия. И потом, Карл Маркс также был интересным философом, а потом вот как все обернулось, когда дело перешло в практическую плоскость… А что касается его бессменной помощницы Даниэлы Дени, так про нее вообще ничего не известно! Так что здесь все как мы любим: непонятные люди дают деньги странного происхождения сомнительного рода фанатичным ученым, и все это может привести к концу света. Поздравляю тебя, Америка, ты это заслужила!»
6 недель до сингулярности
«Искусственный интеллект – тот случай, когда нужно быть достаточно дальновидными в вопросах регулирования, иначе может оказаться слишком поздно».
Илон Маск, предприниматель
Натан пробыл на острове уже три недели, но пока так и не смог привыкнуть к местному климату: ему все время было то слишком жарко, то слишком холодно. Жарко ему было снаружи, в джунглях, окружающих здания комплекса, а еще там было полно насекомых. Поэтому Натан старался там не показываться. А внутри комплекса была плохо налажена система кондиционирования, и ему все время было холодно. Но насекомые сюда не забирались и обычно сидели снаружи на стеклянных панелях. Один раз он увидел на окне палочника длиной с логарифмическую линейку и очень пожалел, что у него нет обратного билета в Джакарту.
Остров, как смог заключить Натан, разглядывая его в иллюминатор военного вертолета еще на подлете, был мили две-три в поперечнике и почти полностью зарос джунглями. Лишь с одной стороны золотился серп полоски пляжа и одиноко стоял пустой лодочный пирс, а за ним возвышались несколько светлых корпусов зданий. Сверху торчали трубы и антенны, а между зданиями расположились закрытые стеклянные переходы.
Сам комплекс состоял из нескольких соединенных корпусов, так что персонал мог, в принципе, вообще не выходить наружу и не соприкасаться с дикими джунглями. В центре располагалась небольшая электростанция, питавшая энергией все остальные сооружения, а рядом находился исследовательский корпус, который резиденты комплекса называли Хьюстон. Чуть в стороне стоял жилой корпус, и, кроме этого, рядышком были всякие вспомогательные постройки.
Внутри Хьюстона было всего четыре «точки интереса», также имевшие имена собственные: Комната Марии, Декартовский театр, Солярис и бар «Кики-Буба». Комната Марии представляла собой небольшое помещение с тремя креслами для погружения в виртуальную реальность. Сами кресла могли бы сойти за зубоврачебные, если бы не сферические капсулы для головы и не обилие проводов, струившихся от этих сфер к полу и уходивших куда-то в недра здания. Выглядело это как самая настоящая гигеровская биомеханика, и Натан был очень рад, что ему не предстоит подключаться к этим машинам. Тут же находился и симулятор, с помощью которого планировалось взаимодействовать с ИИ напрямую и реализовывать проекты научной группы доктора Рамачандряна. Какие именно – Натан все еще был в неведении.