Кадило на цепи дымит.
Красивый, умный там народ,
Не то, что мы – какой-то сброд!
Любовь и Веру прославляют,
Все чинно парами гуляют.
А дети там – пчелиный рой,
Играют шумною гурьбой,
И весь народ спешит туда,
Святая там течёт вода.
Детей в ту воду окунают,
С крестом пелёнкой обтирают,
Священник крестит всех детей,
Во славу Родины моей.
И под приятный благовест,
На шею надевают Крест,
Святой на нём распят Христос.
И запах ладана, и роз…».
Ты, Русь моя, моя отрада,
Моя любовь, моя награда!
Спасибо тебе, Господь Бог,
Что Родину ты уберёг.
От Ленина и от Хрущёва,
От Сталина и Горбачева,
От революции, от смуты,
От перестройки пресловутой.
От хитроумных иудеев,
От олигархов и злодеев,
И сохрани нас, Господь Бог,
От всех глупцов и дураков,
От голубых и педофилов,
И от чиновников строптивых,
От всех убийц, от воровства,
От блуда и от колдовства.
Прости, что мы Тебя не чтили,
Почти на век Тебя забыли,
Кресты с церквей все посбивали,
И колокольни разломали.
Прости, что в церкви не стояли,
Святым свечей не зажигали,
Прости, что в Пасху весь народ,
Спешит к себе на огород.
Прости, что всех родных забыли,
Погост в помойку превратили,
Что на могиле без Креста
Стоит гранитная плита.
Учитель наш в окно смотрел,
И октябрятам всё дудел,
Надуло в голову ему,
Опять он вспоминал войну.
«Товарищ Сталин спас народ!
За Сталина он в бой идёт!
Враги народа – генералы,
Позиции напрасно сдали.
В НКВД их расстреляли,
Тихонько тайно закопали,
Про все их черные дела,
Никто не вспомнит никогда.
Наш Берия, стратег великий,
Собрал учёных знаменитых,
В шарашку всех определил,
Один раз в день гулять водил.
Опять учитель про Никиту,
И про дружка его, Броз Тито,
И про китайцев, и про Мао,
Собак сожравших чао-чао.
Опять он вспомнил заключённых,
Врагов народа истощённых,
Что строили водоканал.
Никита всем свободу дал!
Глаза наполнились слезой:
Какой учитель наш тупой!
А, может, он душой больной?
«Прости его», – сказал Святой.
Учитель снова посмотрел
В ту сторону, где я сидел.
«Вон − враг народа!», – он сказал
И пальцем чётко указал.
«Давай, вставай, иди к доске», —
Недобро говорит он мне.
Смотрю на класс, душа дрожит,
От красных звёзд в глазах рябит.
«Лечить врагов таких нам нужно,
Ребята, бейте его дружно!», —
Учитель первым подлетел,
Дал оплеуху! Я присел.
Затем все разом подскочили,
Лицом на пол меня свалили.
И били, били меня впрок,
Пока не зазвенел звонок.
Я долго на полу лежал,
Не помню, кое-как я встал,
От боли сильно спотыкался,
До дома всё-таки добрался.
Вон храм разрушенный стоит,
Над ним советский флаг висит,
Спина и ноет, и болит.
Святой с небес мне говорит:
«Прости, прости ты всех ребят,
Зла не держи. Пусть говорят!
Ты видишь этот старый храм,
Советской власти стыд и срам?
Настанет срок, и восстановят,
Грязь наносную перемоют,
Придут и те, кто разрушал,
И те, кто Крест в душе держал.
Придут все в храм. По одному.
Свечу поставят лишь одну.
Одну свечу – за Отца Бога,
Одну свечу – за Сына Бога,
Одну свечу – духу Святому,
Одну свечу – Храму родному,
Одну – за всех, всех убиенных,
Одну – за всех непогребенных,
Одну – за здравие людей,
Одну – за Святость всех мощей.
Свечу поставят за свой срам,
Придёт прощенье тогда к вам.
Ребята весело шагают,
Поют, Володю прославляют,
Куда идут и что поют,
Ребята сами не поймут.
Ходили мы рядами, пели,
Три года разом пролетели,
Тела немного подросли,
И мы в четвёртый класс пошли.
Меня отец, герой войны,
Поставил в первые ряды,
Учителя были так рады,
Пиджак отца был весь в наградах.
Директор школы-интерната,
Ребёнок пролетариата,
Сквозь строй детей к отцу бежит,
И громко, громко говорит:
«Смотрите, дети, на героя!»
Все аплодировали, стоя.
«За вас достойно воевал,
Чтоб каждый человеком стал!