Финансового Игорь нашёл довольно быстро. Звали его Паша, пересекался он с Игорем в нескольких проектах, где Игорь пытался зарабатывать на жизнь после банкротства своей компании, а до этого довольно долго работал на сенатора Лисичкина в его куроводческой империи. Сельскохозяйственную практику Паша знал вполне прилично и вообще производил впечатление нормального, порядочного мужика.

Со строителем всё оказалось сложнее. Видимо, эта профессия, как и некоторые другие, врача психиатра например, накладывала на людей сильный отпечаток, вызывала так называемую профессиональную деформацию. Все известные Косте, Игорю и другим членам команды строители к моменту достижения профессиональной зрелости превращались в отвратительных, наглых, вороватых хамов, иметь дело с которыми не хотелось категорически, а без своего профессионального строителя победить зарвавшуюся банду, захватившую в хозяйстве стройплощадку, не представлялось возможным. Костя отчётливо понимал, что как только они прижмут жуликам хвост, их тут же попытаются коррумпировать или, попросту говоря, подкупить. Следовательно, на должность заместителя директора по строительству надо было найти мужика честного, твёрдого, не склонного к крысятничеству.

Чем больше и глубже Костя и его ребята вникали в сложившуюся в проекте ситуацию, тем тоскливее им становилось. Осколки прежней команды целиком состояли из хитрожопых жуликов, по большей части совершенно некомпетентных в том, чем они занимались. Эта вопиющая некомпетентность в совокупности с желанием поживиться, украсть или как минимум просто максимально продлить сроки получения своей высокой зарплаты превращала их деятельность в какой-то абсурдный балаган. Опереться было совершенно не на кого.

Офис для создаваемой управляющей компании арендовали в своём же рекламном агентстве. Это было удобно и выгодно всем с точки зрения совместного использования инфраструктуры и обслуги, давно уже отлично отлаженной. Для морального комфорта и чтобы избежать подозрений в чрезмерной жадности, арендную плату Костя установил ниже существующей рыночной планки.

Прежде чем приниматься за разработку нового бизнес-плана, надо было разобраться с технологией содержания скота, предусмотренной проектом строящегося комплекса. Костя попросил разыскать и представить ему специалистов, которые разрабатывали технологическую часть проекта. Зуделкин привёл двух солидных дядек пенсионного возраста с лицами провинциальных коммунистических деятелей. В визитных карточках животноводов было безумное количество научных степеней, профессорских званий, а один из них даже оказался академиком какой-то академии неведомых наук. Профессор и Академик, как про себя назвал их Костя, вели себя наигранно-обиженно. Они, дескать, великие гении животноводческой науки, оказались непоняты и недооценены заказчиком, заплатившим им за компиляцию вырезок из зарубежных журналов, которую теоретики пытались выдать за первый том проекта, всего половину от оговорённых тридцати тысяч евро. Теперь, для продолжения разговора, они хотели получить ещё хотя бы тысяч пять. Костя не моргнув глазом попросил их выписать соответствующий счёт на безналичную оплату, а пока предложил разъяснить ему, дилетанту, некоторые особенности проекта и в целом этой самой технологии «холодного беспривязного содержания скота».

Общее описание технологии великие животноводы выдали весьма бойко – видимо, чтение зарубежных журналов и интернета не прошло даром. Оказалось, что в отличие от традиционной нашей, она вовсе не предусматривала ни выпасов на зелёной травке, ни привязывания на зиму коров цепями к стойлу, а предполагала их постоянное круглогодичное проживание в неотапливаемом и хорошо ветилируемом помещении. Перемещение по коровнику было совершенно свободным. Коровы прекрасно самоорганизовывались, сами ходили жрать, пить, чесать спинку и доиться в доильный зал. Рацион кормления был круглый год приблизительно одинаковым, лишь слегка корректировался в зависимости от температуры окружающей среды. Таким образом, равномерно распределяя осеменения и растёлы и используя это самое «монокормление», можно было избежать обычной для старой технологии сезонности. Комплекс должен был круглый год ежедневно выдавать одинаковое количество молока высшего качества, что особо ценили покупатели – производители молочных продуктов.