– Как это откуда? – удивилась Ария. – Ты же староста, от тебя во многом зависит, останется тот или иной студент на факультете или нет.

– В смысле? – пришла моя очередь округлять глаза.

– Не пугайся, Саша, – вступила в разговор Ната, – просто твое мнение будут спрашивать при составлении списков на отчисление. Да-да, не удивляйся, вам с группой уже на первом курсе придется пережить многое. А ты, считай, в центре событий, все будешь видеть изнутри, поэтому тебя будут спрашивать о студентах: кто на что способен, насколько старателен, какие отношения с факультетом. Да и мы тут будем наблюдать за твоим курсом, а если возникнут сомнения по поводу одного из студентов, то обратимся к тебе. Стоит ли связываться с тем или иным студентом.

– Девочки, – я отложила нож и осмотрела всех присутствующих, – но ведь мое мнение может быть предвзятым. Я же могу поругаться с кем-нибудь, а потом наговорить про него гадостей, и все, его отчислят из-за меня?

– Нет, Саш, конечно, такой важный вопрос не решают на основе одного мнения. Тебе вопросы о студентах будут часто задавать, опираясь на твое мнение, будут присматриваться к студентам. К тому же при составлении списков на отчисление собирают всех старших и главу факультета. Беседуют, советуются и все.

– Это сложно, ведь потом после отчисления виноватой себя чувствовать буду, – скривилась я.

– Наш человек, – хмыкнула Ария, – смотрите-ка, она ведь даже не стала говорить о том, что не сможет взять на себя такую ответственность. Только за чувство вины переживает. Я, Саша, шестой год, как старшая группы, и с уверенностью тебе скажу, это неприятное чувство только в первый год возникает, а потом уже спокойней к этому относиться будешь. А главное, к концу второго курса уже никаких сомнений возникать не будет, придет четкое понимание, кто из курса способен продолжить обучение, а кто нет.

– Ох, не знаю, справлюсь ли, – перевела взгляд и остановила его на трех девушках с моего курса. Они, судя по выражению лица, тоже не знали о роли старших в отчислении студентов. Я развела руками, как бы оправдываясь, за что немедленно получила нагоняй от Наты.

– Не смей, – шлепнула она меня по руке, – длительность их обучения на факультете зависит только от них самих, – она говорила четко и громко, а смотрела при этом на моих однокурсниц. Остальные только кивали, подтверждая слова главы факультета.

– Ладно, девочки, – заметила Ария, – хватит о грустном, у нас знатная гулянка намечается. Признаться, так не хочу уходить, – ее голос стал тише, и в нем звучала неприкрытая грусть, – я так скучать буду и по факультету, и по вам. Я ведь больше сюда не вернусь.

– Ну, ты будто в другой мир уходишь жить, видеться-то нам никто не запрещает, – улыбнулась Натка, но улыбка вышла печальной, видимо, ей тоже не хотелось расставаться с друзьями. А я в очередной раз позавидовала таким отношениям и тихо мечтала, что через пять-шесть лет у меня будет так же много друзей, которыми я буду дорожить.

Долго грустить было некогда, поэтому вскоре задушевные разговоры прекратились, и работа закипела. Вечер обещал быть шумным и веселым. Я даже позабыла, что Лекс тоже будет на проводах, но вспомнила об этом в одно мгновение, когда несла два огромных блюда с бутербродами в общую комнату и встретилась с ним.

Аккуратно вышагивала, балансируя двумя блюдами, на которых возвышались горы бутербродов. Еще никогда не приходилось быть настолько сосредоточенной. Казалось, каждый шаг был выверен. Понимала, что одно неаккуратное, резкое движение повлечет за собой обрушение и лишение факультета части закуски.