— Ты спятил?! — возмущенно вскрикнула Аделин, забыв, что нужно соблюдать тишину, когда я отломал первый каблук от ее сапожек.

— Они тебе по размеру и высотой до колена, — назидательно произнес я и быстро оторвал второй. — Будут прекрасно держать тепло.

Птичка бросила зеленый комбинезон на землю, выхватила сапоги, шустро переобулась обратно в свою испорченную обувь и выпрямилась, нарочито уперевшись на пятки. Ехидная улыбочка расцвела на ее лице. Носки задрались вверх, и тонкая подошва сапог подходила для пересеченной местности не больше, чем каблук.

— Ошибся. — Признав поражение, я развел руками и снова протянул Аделин форму и скинутые ботинки. — Одевайся.

Птичке бы теплые носки, но она пришла в странных гольфах в мелкую сетку, высотой до бедра. Смущаясь, скатывала их со своих ножек до середины голени под моим пристальным взглядом. Если бы не сложившиеся обстоятельства, я сделал бы это сам. Штаны, как и рукава рубашки, пришлось закатать и стянуть утяжками плотно по фигуре. Как только мы найдем хорошее убежище, постираем чужую одежду либо удастся достать новую. Но пока Аделин придется ходить и спать так.

Мне бы тоже не мешало облачиться, но временно я буду вынужден сверкать голым торсом. Даже если не думать о холоде, возможных осадках и повреждениях кожных покровов, я был сильно заметен среди зелени.

Немного изучив склон, я нашел в кустах нишу, удачно созданную природой. Со всех сторон нас окружала сплошная листва. Густые ветки и крупные кожистые листья надежно прятали от посторонних глаз. Я не видел у вторженцев поисковых животных, а люди сами не смогут найти нас по запаху. Надеялся услышать и почуять неприятеля раньше, чем он обнаружит нас.

На землю набросал тех же самых веток с листьями. Их я срезал с разных кустов, чтобы не оголять кусты в одном месте и никак не выдать наше присутствие.

Поужинали мы из запасов, что принесла Аделин в тот дом, не пришлось добывать пропитание. Горячая еда и костер послужили бы хорошим подспорьем нынешней ночью, но нам пришлось обойтись без него. Мне тоже требовался отдых. Кто знает, какой путь предстоит преодолеть завтра. К тому же у меня не было никакой уверенности, что разожженный огонь никто не заметит. И кроме того, продукты могли испортиться, лучшим вариантом было их съесть. Аделин принесла с собой вяленое мясо с сыром, свежий хлеб и пироги с вареньем. Запивали просто водой, не до горячих напитков. А назавтра я решу вопрос с полноценным питанием. В светлое время пламя и дым издалека заметить гораздо сложнее. Я знал, как надо разжигать костер и готовить на нем, чтобы не засветиться.

— Ссашшин, здесь вроде никого нет, мы можем поговорить? — робея спросила меня девочка и несмело заглядывала в глаза.

Непривычно мне было видеть мямлившего боевого воробья.

— Можем, только тихо, — прошептал я Аделин на ухо, устраивая удобно на себе и разрешил: — Говори.

— Я должна была предупредить тебя о действии синих трюфелей, — гораздо смелее произнесла она. — А потом уже предлагать угощение. Прости меня! Я не подумала о возможных последствиях. И о том, что обманываю тебя. Наверно, мне в тот момент казалось это небольшой шалостью. Дозировку я тоже не знала. На всякий случай сама ела совсем чуть-чуть. Но мне хватило, чтобы почувствовать на себе их действие. Даже не представляю, каково было тебе, — уже едва слышно закончила она.

Птаха хорошо подумала о своем поступке. И раз шла с раннего утра извиняться, значит обладала достаточной смелостью и мудростью не только для признания своих ошибок, но и для того, чтобы попросить прощения. На что способны немногие взрослые. Может Аделин и не такая уж незрелая.