– Тем не менее, я благодарна, что ты решился.

Сострадание, до того момента тихо стоявшая в сторонке, подала робкий голос

– Значит, с этого момента мы отстаиваем интересы людей? Мы у них в услужение? Незавидная перспектива, если учитывать, какого они о нас мнения…

– Это не имеет значения, Сострадание. Они слабы, беспомощны и просто нуждаются в наставнике.

Сострадание недоверчиво смерила подругу взглядом, будто оценивая, в здравом ли уме та находится

– Хорошо, но мне все равно остается не понятно, что от нас требуется. Летать в небе и записывать в блокнот, кто, сколько хороших поступков сделал?

Радость и сама не слишком хорошо понимала, что ей придется делать на земле. Не могло все быть так просто, как выразилась Сострадание. ОН и сам прекрасно видел все доброе и чистое. Это не может укрыться от ЕГО взора. Суть была далеко не в этом и Радость надеялась, что завтра он даст ответы на все ее вопросы.

– Сострадание, я пока сама знаю не больше вашего. Завтра ОН все скажет, и надеюсь, мы справимся со всеми трудностями. Удача с первых секунд на нашей стороне, и ОН сам не хочет, чтобы люди канули в небытие. Разве допустил бы ОН бунт, если бы не желал этого?

Ангелы переглянулись. Об этом они не думали и, наконец, сдались под тяжестью аргументов.

– Хорошо, завтра, на рассвете, когда прозвучит Великий горн, мы явимся на Гору и засвидетельствуем свою преданность твоим убеждением.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – начиная исчезать, прошептал Выносливость.

В глазах ангела Радость прочла обреченность затеи и ни капли веры в задуманное. Чтож, если ей предстояло в одиночку бороться за миллиарды неповинных человеческих душ, что стоит сломить пару ангельских.

Когда друзья полностью растворились в кучевых облаках, Радость смогла, наконец, вздохнуть спокойно и легко. Откуда-то издали ветер донес сдавленный стон. Радость вздрогнула всем телом и обернулась на звук. Там, где в самых потаенных уголках грозовых туч прятался вход в Неизвестность, сверкнула молния, тихая, робкая, без грома, без недовольства. Ветер не прекращал завывать с неистовой яростью. Неужели души скорбящих ангелов не одобряли помыслов своей сестры. В это Радость не верила. Она отмахнулась от порывов ветра и облака поспешили заслонить ее от первых дождевых капель.

– Я не верю. Не могу поверить, что вы не одобряете меня, – едва слышно прошептала она, в ответ на очередной душераздирающий стон со стороны Неизвестности, – вы не нашли в себе силы справиться со своим горем, вы просто воплощение слабости, добровольно обрекшие себя на вечные терзания… я не такая. Я буду сражаться до последнего вздоха, я истинная дочь своего ОТЦА.

Оглушительный раскат грома сотряс Гору и облака теснее прижались к Радости, защищая ее от усилившегося дождя.

– Я не боюсь, – Радость смело взглянула в Неизвестность, – ты просто прошлое, которое я смогла обмануть. Можешь сколько угодно тянуть ко мне свои щупальца, не дождешься!

****

Время в Выси порой живет своей жизнью. Оно, то медленно течет, подобно патоке обволакивая пространство, то несется галопом вперед, опасаясь куда-то опоздать. Доселе торжественный Горн, сегодня для Радости трубил печально и предостерегающе. Радость прибыла на Гору одна из первых, наблюдая как то тут, то там появляются все новые и новые ангелы, почти все как один, юные и неопытные. Изредка среди них мелькали знакомые лица, кого Радость знала с момента своего создания. Таких осталось немного. ОН появился как всегда неожиданно, из неоткуда, смерил суровым взглядом всех ангелов, и, удостоверившись, что никто не отсутствует, заговорил.