Тоже мне, нашли рупор идеологии – старину Сан Саныча.

– А сколько их там всего в отряде работает?

– С руководством человек тридцать.

– А без руководства?

– А без руководства, Морозов, никто не работает… Вот и сходи, разберись. Чую, там некоторые личности вообще номинально числятся. Чтобы от профсоюза проще было путевку в Крым выбить. Задача ясна?

– Нет.

– Ядрёна сивуха, Морозов! Чего непонятно?

– Самое главное непонятно, Петр Петрович. С каких таких пассатижей – это должен делать кинолог?

Тот фыркнул так – будто паровоз пары спускает.

– А кто еще? Кого мне озадачить? Ткни пальцем в того, кто справится? Ну? Чего молчишь? Только в меня не тыкай, я начальник. Ну? Никто… Нету у меня таких, сам видишь… Войско, млять…

– А с чего вы взяли, что я справлюсь? Я всего лишь простой кинолог.

– Ой, Морозов, не п*зди… Простой он, как дырка в деревянном сортире… Ага, как же? О том, как ты аттестацию прошел – знаю я, слухи у нас быстро разлетаются, как в женском колхозе. Есть в тебе жила, стержень какой-то, уж мне-то можешь не заливать и не отнекиваться. Хрен знает, как и почему тебя из следствия выперли, но, мне кажется, это был какой-то хитрый план, да? Меня хочешь подсидеть, ядрёна сивуха?

И взглядом сверкает, и фырчит. Ну чисто Змей Горыныч.

– Да вы что, Пётр Петрович, даже в мыслях не было, – честно хлопал я глазами, а потом улыбнулся и хитро добавил. – По крайней мере, до вчерашнего дня – точно.

– Да ладно… Я так… накатило. На душе скребет. Неприятностей у меня, как у Куклачева кошек.

– Что случилось? И почему сегодня такая короткая планерка была? Все заметили.

– Что случилось, что случилось? – скривился Петр Петрович, как переросший редис. – А то и случилось, Сан Саныч, что секир-башка мне скоро! По полугодию на коллегии издерут, как сидорову мартышку, за наши с вами показатели.

Майор вдруг разоткровенничался, будто увидел во мне поддержку.

– А что не так с показателями? – хмурился я. – Вроде, сейчас раскрываемость в норме, мы вот с Мухтаром регулярно на происшествия выезжаем, лепту вносим, раскрываем.

– Не дежурными сутками едиными, Морозов… Статистика горотдела из многих показателей строится. Еще кит у нас сдох…

– Какой кит? – недоуменно хмыкнул я.

– Известно какой, второй.

Так, тут уже целый дельфинарий наклёвывается, а я не в курсе.

– А первый?

– А первый – шатко-валко держится покамест. Не понимаешь?

– Пока нет…

Надо же порадовать начальство своей непонятливостью. Видом, как завещали, лихим и придурковатым.

– Наша работа, Морозов, держится на двух китах – раскрытие преступлений и профилактика. Сечешь?

– Конечно…

– Если первого кита вы с Мухтаром в жопу толкаете, хоть как-то двигаться заставляете, то второй совсем никуда плыть не хочет, рыба треклятая.

– Кит – не рыба, а зверь.

– Да хоть страус, но жить он вечно должен, как товарищ Ким Ир Сен. А у нас провал на этом звере, – и шеф стал загибать пальцы. – Опорных пунктов по городу у нас нет, а они – один из важнейших элементов профилактики, считается. Общественные советы тоже в плане профилактики ни хрена не работают – руководители там числятся разные, но все для галочки. Еще и борьба с пьянством не на должном уровне – это три.

– А наше пьянство-то каким боком главк не устроило?

– Таким боком – нарушение профилактической работы они усмотрели, мол, сегодня пьёт, завтра бьёт, а после – убивает и крадёт. Врубаешься? Знаешь, что они в представлении написали? – начальник потряс какими-то бумагами, наглядно подкрепляя крик души. – Мол, у нас в ГОВД наряды медвытрезвителя неэффективно работают. Пьяных не доставляют. Представляешь?

– Так у нас нет таких нарядов, – ухмыльнулся я. – Трезвяк есть, а нарядов нет. Наполняем его своими силами. Участковые, в основном, людей таскают туда.