Кристина, вздохнув положила выдающуюся грудь на стол и задумалась. Андрей, тем временем, не без удовольствия ее разглядывал.

Секретчица представляла собой женщину видную. Метр восемьдесят крови с молоком, богатая грудь, прекрасная, подчеркнутая блузкой стрейч талия и великолепно поставленный удар левой, о чем стало известно в результате небольшого курьеза с молодым спецназовцем на одном из последних кооперативов.

Работы у Кристины хватало и опер предлагал разумный вариант, но вот в случае чего…

– А если ты их потеряешь?

– Кристина, ты же не первый год погоны носишь, знаешь – у нас ничего не теряется, только долго ищется, – заверил Андрей.

– Ладно, черт с тобой…

«Доцент» пробыл в суде с час, а может и более того. Наконец, спотыкаясь и шаркая своими гигантскими ботинками, вошел в кабинет Андрея и молча сел на свободный стул. Вид зам имел весьма озадаченный.

Выждав для приличия пару минут, Андрей решился первым начать разговор:

– У вас все в порядке, Николай Андреевич?

– Холодно, – невпопад ответил «Доцент» и Василий тут же протянул ему кружку чая, которую только что заварил для себя.

Тот долго пил мелкими глотками, наконец, прервался, отставил кружку и так же молча расстегнул портфель для перевозки секретной документации:

– Вот держи, – протянул он дело Андрею, – ты переделай как было.

– Хорошо, сделаю.

– Только надо в течение часа, потом он в процесс уйдет, – вздохнул «Доцент», собираясь удалиться.

– Постойте, я быстро, – остановил его Андрей.

Конечно проворачивать подобные трюки при руководстве не рекомендуется, но чутье подсказывало ему, что надо дать ученому мужу окончательно понять разницу между теорией и практикой, поэтому рискнул.

Быстро и бесцеремонно выдрал ненужные листы и сноровисто вшил на их место уже обработанные ластиком прежние документы.

«Доцент» поперхнулся кипятком и, выпучив глаза, просипел севшим голосом:

– Что это? Что ты делаешь?!

– Экономия рабочего времени, – заученно ответил Андрей, затягивая последний узелок. – Все готово, можно отвозить.

– Это двойная регистрация… это… – бормотал ошарашенный «Доцент», но закончить мысль Андрей ему не дал.

Принес из дальнего угла железное ведро и на глазах онемевшего зама подпалил бумагу от зажигалки:

– Вот и нет двойной регистрации.

– Это же… – гнул свое «Доцент». – Нарушение пожарной безопасности!

– Вот тут вы полностью правы, Николай Андреевич, – кивнул опер, – обычно мы сжигаем их на улице, за углом.

– Или я спятил и сейчас в психушке или за пять лет, что я был на пенсии мир сильно изменился, – пробормотал «Доцент», щелкая замком портфеля, посмотрел на притихших офицеров, и добавил. – Жулики.

– Работа такая, – вздохнул Андрей.

– По краю ходишь, – заметил Василий, когда зам удалился.

– Работа такая, – устало повторил Андрей, который и сам не был уверен, что данная выходка сойдет ему с рук.

После этого случая «Доцент» как-то сник. Подписывал бумаги почти не читая, а еще от него стало явственно попахивать спиртным. Остальное свободное время, а к слову сказать, этого времени у него образовалось море, он играл сам с собой в шахматы.

– Сломался наш зам, – с легким сочувствием заметил как-то Слава.

– Ничего удивительного, – ответил Андрей, – тридцать лет учить людей оперативной работе, писать научные работы, совершенствуя эту самую работу и в итоге узнать – в жизни все не так, как в учебнике. Ничего, полковники они крепкие, оклемается.

В конце месяца произошло событие, которое раскрыло «Доцента» с неизведанной доселе стороны.

Троица оперативников откровенно просиживала штаны в кабинете, строя планы пораньше отвалить на обед. Слава в очередной раз набрал дежурку: