Я подошёл к нему и тронул за трясущееся от холода и рыданий плечо. Он поднял голову и посмотрел на меня. Вокруг его глаз чернели два ободка. Как будто мальчика измазали сажей.

– Как тебя зовут?– спросил я.

– Минувшее,– ответил мальчик. Голос его был твёрдым, не дрожал. Минувшее уже не всхлипывал, хотя по его щекам всё также текли слёзы.

– Отчего ты плачешь?

– Неужели ты уже забыл? Я плачу потому что меня все ненавидят,– я застыл, глядя прямо в глаза самому себе.

– Я помню, Минувшее,– прошептал я.– Я всё очень хорошо помню. Помню, как нас с тобой ненавидели, не понимали, прогоняли. Но сейчас я тоскую. Тоскую по тебе. По тому, кем я был. Я мечтаю снова стать тобой.

– Разве ты не видишь как я страдаю?– абсолютная бесстрастность в голосе мальчика пугала и настораживала.– Ты будто не помнишь сколько боли мне пришлось пережить чтобы стать тобой. Ты должен быть счастлив. Почему ты тоскуешь? По чему ты тоскуешь? По страданиям и непониманию? По времени, когда тебе было не наплевать на это всё? Ты взрастил во мне эгоизм и меланхоличность. И я стал тобой. Я стал куда счастливее. Вернее, я должен был стать куда счастливее. Но, опять же, я стал тобой.

– Нет, нет, всё не так,– я почувствовал что и сам начинаю рыдать.– Просто сейчас я понимаю, что тебе не стоит так убиваться. Я знаю что тебе нужно сделать чтобы не плакать, я знаю…

– Не существует такого тебя, который проживал бы мою жизнь с твоим опытом,– ледяным тоном процедил Минувшее.– И его не может существовать. Ты был несчастным мной. А стал несчастным собой, хотя мог бы быть счастливым собой.

– И ты!– я уже кричал на мальчика.– Ты мог тоже быть счастливым собой! Если бы ты знал всё, что знаю я, видел бы мир моими глазами…

– А сам-то ты что?– его губы скривились в ухмылке, но голос всё также оставался безэмоциональным.– Я вижу мир своими глазами и вижу что ты мог быть счастливым. В чём твоя проблема?

– В том же, в чём и твоя. Я мог бы быть счастливым, если бы видел мир по-другому. Но я знаю как быть счастливым тебе и…

– Довольно,– Минувшее встал. Круги под его глазами налились красным и заблестели в свете луны, внезапно показавшейся из-за облаков.– Ты уже не я. И уже не станешь мной. Возвращайся в свою жизнь и живи счастливо.

Мальчик всхлипнул и пропал. Я снова остался один в сени старых яблонь. Чувство тревоги, резко обострившееся как только я вошёл в аллею, буквально кричало мне о том, что нужно повернуть назад, что ещё не поздно. Но я решил что пройду дальше. Ещё совсем чуть-чуть. Пока не встречу кого-нибудь.

Деревья по бокам от тропы казались уже непроходимой чащей, в то время как передо мной расстилалась ровная и прямая дорога, в конце которой мне почему-то всё время чудилась такая же чаща. Но яблони расступались как только я приближался к ним и смыкались глухой стеной за моей спиной, стоило мне сделать пару шагов. Я упорно продолжал идти, глядя порой на звёзды и луну, пока на деревьях вокруг совсем не пропали лепестки.

Я остановился и прислушался. Где-то уже совсем близко был слышен шум воды. Значит, скоро аллея закончится и я выйду к реке.

– Вот сейчас,– подумал я,– стоит уже и вернуться.

Я уже развернулся, чтобы отправиться обратно в Санктум Санкторум, как вдруг увидел какую-то тень, промелькнувшую среди деревьев. Слегка поколебавшись, я решил всё же окликнуть третьего встречного.

– Эй! Я видел тебя!

– Неудивительно! Меня сложно не увидеть,– и говоривший залился звонким наивным смехом.

– Я вижу тебя, но не могу разглядеть. Ты можешь выйти на свет?– мой собеседник прятался за стволом рослой яблони.

– С удовольствием!– была в этом голосе какая-то детская простота.