– Всё, всё, забирай за одиннадцать, забирай, я так больше не могу! – кричал бедняга Орхан. Он все еще верил, что парни на самом деле хотят купить черепаху.

Вся наша компания просто покатилась со смеху, потому, что историю про черепаху знал весь отель и очень внимательно за ней следил.

На пляже я всем предложил прийти сегодня на это же место в четыре часа утра.

– Давайте, а зачем? – поинтересовался кто-то из девчонок.

– Когда я ехал из аэропорта в отель, – начал объяснять я столь странный выбор времени, – Наш гид рассказал, что Средиземное море турки называют Ак Денис, что переводится как, «Белий море» – передразнил я гида, – Так вот, потом он подробно поведал, что Средиземное море очень соленое и когда утром, в четыре часа встает солнце и начинается рассвет, сквозь первые лучи, всюду до горизонта видна белая пелена над водой – солевые испарения. Вот за это турки его белым и зовут.

– Как интересно, – заинтересовался народ, и мы договорились на рассвете встретиться на пляже.

Естественно, в четыре часа утра никто не пришел, кроме меня и питерцев. Да и мы-то пришли только потому, что сидели вместе выпивали. В это время на море была такая темень, что ни о каких солевых испарениях и первых лучах солнца и речи быть не могло.

– Ак Денис, Белий море, байка это всё, сказал Андрей, – пытаясь в темноте разглядеть хоть что-нибудь.

– Байка, – согласился я, – Но очень красивая.

– Предлагаю продолжить, – резюмировал Саня, и мы пошли в ближайший магазин, так как все бары и рестораны в нашем трехзвездочном отеле были давно закрыты.

В маленьком магазинчике был только молодой продавец и какой-то богатый турок. Они с оживлением о чём-то разговаривали. Мои друзья не спеша изучали ассортимент алкогольной полки, а моё внимание привлек собеседник продавца. Он был славянского типа, загорелый, одетый в светлые, льняные рубашку и летние брюки европейского типа, но с красивыми турецкими расшитыми узорами. Одежда была хорошо подогнана и выглядела дорого. Я знал, что в Турции в курортный сезон работает много турков болгарского происхождения и от славян их отличить практически невозможно. Парень которого я разглядывал был лет тридцати, светловолосый, с эффектной трёхдневной светлой щетиной, широкоплеч и коренаст. Из под легкой рубашки можно было, без особого труда, разглядеть мышцы рук и мощный торс. Крепкое телосложение очень эффектно подчеркивали загар и светлая одежда. На крепкой шее поблескивала красивая золотая цепочка грамм на сто, сплетенная арабской вязью, на правой руке был золотой перстень с брильянтами, как и цепочка, в арабском стиле.

Мои друзья, выбирая алкоголь, не стеснялись в выражениях, матерились и довольно громко разговаривали. Я сначала хотел их одернуть, а потом подумал, что два жителя средиземноморья все равно ничего не понимают, так что пусть матерятся.

Вдруг у турка, которого я так внимательно разглядывал, зазвонил телефон. Мелодией на звонке был трек из фильма «Бригада», бандитской саге о лихих девяностых в нашей волшебной стране. Я удивился:

– Надо же, неужели он смотрел фильм. Не поверю, что «Бригада» популярна и здесь, в другом конце света. Хотя ему могла и просто музыка понравиться. Скорее всего, он даже не знает, откуда эта мелодия. У кого-нибудь из туристов скачал, – пронеслось у меня в голове.

Турок прервал разговор с худеньким продавцом магазина, поднёс телефон к уху и сказал:

– Да Колян, слушаю тебя внимательно.

Я опешил. Парень заметил перемену во мне, прервал разговор с Коляном, глянул на меня с улыбкой, и сказал:

– Брат, да я русский, русский.

Моему удивлению, как говорят в таких случаях, не было предела. Я своими ушами слышал, как он отлично говорит по-турецки. Загар, одежда, даже стиль золота, всё подчёркивало принадлежность к другой культуре.