– А кого он любил?

Игорь усадил ее в желтый «Ситроэн», протянул таксисту тысячу рублей.

– Отвезите прямо к подъезду.

– Отвезем, не волнуйтесь, – ответил седовласый таксист, стуча пальцем по дисплею навигатора, – только куда?

И прежде чем она открыла рот, чтобы назвать адрес, Игорь ушел.

Его сутулая спина мелькнула в людском потоке, и исчезла в сером хаосе подземного перехода.

Машина мягко тронулась, она поправила хозяйственную сумку на коленях и откинулась на спинку. Грязные торговые павильоны, с пьяницами и попрошайками, проплыли за окном. Ей было уютно и приятно наблюдать за привычной картиной из окна такси, а не переполненной душной электрички.

Через сорок минут Ольга была дома. Она сразу отправилась в ванную, прихватив сумку с собой. Пока наполнялась ванна, она заглянула в нее, достала и осмотрела цветные пачки с игрушечными на вид голубыми купюрами и спрессованными пятитысячными, которые так часто видела, работая в магазине. Ничего кроме негативных эмоций, они не вызывали у нее прежде. Искать сдачу с пятитысячной купюры под конец рабочего дня, особенно, когда спешащие мужчины, покупающие только пиво и сигареты, протягивают их одну за другой – сомнительное удовольствие.

Она побросала пачки в сумку, скинула одежду и погрузилась в воду. В этот момент она ощутила первый, полноценный приступ эйфории.

«Как хорошо! – подумала она, – никакой работы, никого подъема в шесть утра. К черту!»

Выбравшись из ванны, она осмотрела свое стройное тело. Господь дал ей не слишком женственное лицо, но фигура ее была шикарна. Синяк на животе – последнее напоминание о Романе, уже почти сошел. Оставались едва заметные следы.

Она накинула халат и вернулась в свою комнату. Поначалу, Ольга пыталась придумать какой-нибудь план дальнейших действий, но эйфория увлекала ее, не давая сосредоточиться. Мысли разбегались, уносились в какие-то фантастические миры. То она видела себя на берегу песочного пляжа под пальмой с коктейлем, то идущей по городу среди небоскребов, то едущей по идеально гладкой дороге в кабриолете на фоне заснеженных гор и зеленых лугов. Впрочем, она ведь не умела водить машину.

Спустя час, ей, наконец, удалось взять себя в руки. Она села за стол, включила старый ноутбук и принялась разрабатывать план. Через сорок минут нехитрый план был готов, остались детали, но она оставила их на завтра. Ольга почувствовала, что голодна. Она достала из холодильника колбасу, соорудила два бутерброда, съела их, запив чаем и легла спать.

Сон, разумеется, не шел, несмотря на усталость. Снова накатили томительные мысли, затем за окном принялась усердно лаять собака. Ей надоело ворочаться. Она встала, включила ноутбук и долго рассматривала в интернете фотографии квартир и домов в разных странах мира. Сон сморил ее лишь, когда над помойкой за окном повис фиолетовый туман. Собака продолжала лаять, и кто-то в траве у оврага шуршал и тихо подвывал.

Ольга проснулась в девять, обнаружив тринадцать пропущенных вызовов от директора. Она зевнула, бросила взгляд на хозяйственную сумку, лежавшую возле кровати на стуле, и перезвонила, сообщив, что не выйдет сегодня на работу, из-за болезни матери. Матери, у нее не было, как и отца, впрочем, но откуда директору знать это. Она даже не дослушала его бубнящего голоса.

– Боже, какой противный голос, – сказала она, подхватывая сумку и отправляясь в ванную, – да подавись ты своей зарплатой.

Ольга отнеслась серьезно к совету Игоря и потому медлить не стала. После ванной, она собрала только самые необходимые вещи, упаковав их в старую сумку Романа. Забрала свои и его документы. Затем написала записку хозяйке, сочинив ту же историю про мать, оставила восемнадцать тысяч рублей за аренду и вызвала такси.