Ольга свернула во дворы многоэтажек, сокращая путь. Ей нравились летние московские дворы, переполненные жизнью – детскими криками, скрипом качелей и птичьей разноголосицей. Было в этом что-то умиротворяющее. Еще в детском доме она мечтала о такой жизни – сначала с родителями и друзьями, потом со своей семьей, когда она вот так же, как эти молодые мамаши с колясками, будет выходить летним вечером во двор, чтобы поболтать с соседками о чем-нибудь житейском, и заодно встретить с работы приличного мужа. С каждым годом, она понимала, что эта мечта, скорее всего, так и останется мечтой, но образ летнего городского двора был таким сильным в ее фантазиях, что она даже испытывала ностальгию. Ностальгию по мечте. Какой-то высокий парень в очках странной формы и огромных наушниках поравнялся с ней.

– Привет.

Она вздрогнула от неожиданности. Этот голос был ей знаком. Голос из прошлого. Прошлого, в котором не было ничего хорошего. Дыхание перехватило, она замедлила шаг, не в силах повернуться.

– Не узнаешь? – голос прозвучал ближе.

– Игорь?

Парень кивнул.

– Тебя не узнать, – она попыталась улыбнуться, но вышло не очень удачно.

Кажется, он понял это. Он все-таки был не так страшен, как остальные.

– Маскировка, – он опустил на секунду очки, знакомые серые глаза посмотрели на нее.

– Понятно, – она ускорила шаг.

– Оля, мне нужно с тобой поговорить.

– У меня электричка через десять минут.

– Я оплачу такси.

– Не стоит, – она коротко взглянула на него, – это дорого и потом, мне завтра на работу.

– Ольга, послушай, – он снял очки, и коснулся ее руки, – скорее всего, тебе не придется завтра идти на работу.

Она изменилась в лице, но не замедлила шага.

– Не бойся, я просто хочу отдать тебе деньги Романа.

– У него было деньги? – спросила она недоверчиво, – и много?

– Примерно триста тысяч.

Она, наконец, остановилась.

– Триста тысяч? Ты дашь мне триста тысяч рублей?

– Узнаю Романа, – улыбнулся Игорь, – нет, Оля, триста тысяч евро.

Она долго смотрела на его лицо. Серые зрачки быстро бегали по его лицу – вверх-вниз.

– Значит, ему… вам то есть… удалось?

Он мягко взял ее за локоть.

– Видишь, там свободная лавочка под деревом? Пойдем, присядем.

Она пошла.

– Мой брат погиб, также как и Роман, – сказал Игорь, присаживаясь, – его ты знала лучше меня.

– Да, они были друзьями, – Ольга смотрела, как женщина помогала малышу залезть на карусель, затем перевела взгляд на Игоря, – ты совсем не похож на брата.

– Возможно, мы и не братья вовсе, – ответил он, – но это неважно, я не хочу подвергать тебя лишнему риску. Какая-то слишком серьезная охота развернулась. Я не ожидал… Ладно, я знал Ромика… И думаю, он сделал все, чтобы никакие пути не привели их к тебе, но все же, тебе лучше уехать.

Она молча кивнула.

– Чем я могу тебе помочь?

– Что ты знаешь о последней работе Романа?

– Ничего, – ответила она быстро, – сожалею, но ты ведь знаешь его…. То есть знал. Он никогда…

– Я не об этом. Последние два месяца, на кого он работал? Кто они?

Ольга покачала головой, продолжая смотреть на играющих детей. Ее пальцы судорожно перебирали ремешок старенького телефона.

– Об этом он тоже никогда не говорил. Просто уходил в шесть утра и возвращался в девять на следующий день. Где, что и даже в чем заключалась его работа – об этом я ничего не знала, – она резко повернула к нему свое грубоватое лицо, – Игорь, зачем тебе это? Тебе ведь тоже нужно уезжать.

– Я пробовал, но… Впрочем, неважно. Ладно, – продолжил он, вставая, – в конце концов, не за этим я к тебе пришел. Здесь есть какое-нибудь тихое кафе?

– Возле метро, но чем тебя не устраивает это место?