На следующий день, рано утром, Илана с детьми побежала в местное агентство и предоставила служащим письмо, которое получила из Бугуруслана. Благодаря письму семья Ламмов получила право на улучшенную финансовую и продовольственную помощь. Наконец, период полуголодного существования закончился: даже скромное дополнение к семейному бюджету означало, что семья выживет. Кроме того, офицер Ламм имел право ежемесячно отправлять семье деньги, а это означало, что семья Иланы наверняка выживет во время войны. Еще одним важным преимуществом было то, что Илана теперь могла позволить себе работать на один день меньше и проводить больше времени со своими детьми.

Вторая мировая война, как и следовало ожидать, очень сплотила людей, превратив общество в одну большую семью. Выживание семьи Иланы во время эвакуации из Молдовы в Узбекистан стало возможным благодаря многочисленным добрым делам многих неизвестных людей. Однако, как известно, ничто в этом мире не может быть совершенным.

Некоторые неприятные тенденции в обществе нельзя было искоренить даже во время суровых исторических событий. Таковым оказался упорный антисемитизм в Восточной Европе. Во время войны Виктор посещал среднюю школу для мальчиков в Андижане. Совместное образование было введено в Советском Союзе только в пятидесятые годы. По внешности Вити невозможно было определить, к какой этнической группе он принадлежал. Глядя на него, было невозможно разглядеть черты, которые антисемиты приписывают евреям. Кроме того, статус сына военнослужащего выделял его среди остальных учеников, благодаря чему в школу он был принят без излишних треволнений. Это приятное существование закончилось раз и навсегда в сентябре 1943 года, когда он стал учеником пятого класса.

В советской образовательной системе было обычной практикой проводить ежегодные медицинские осмотры непосредственно в школьных учреждениях. С этой целью школы посещали медицинские комиссии, состоявшие из врачей, медсестер и их помощников. В начале ноября такая комиссия заявилась в класс Виктора. Всех мальчиков вызывали в алфавитном порядке, поэтому Виктор Ламм был среди тех, кого рассматривали в середине списка. В ожидании медкомиссии, включавшей также осмотр половых органов, мальчики стояли рядом с врачами и медсестрами. Почти все дети военного времени были худенькими, как тростинки, с выступающими костями и угловатыми фигурами.

Очередь медленно двигалась, и вскоре подошел черед Виктора. Физическому осмотру каждого ученика предшествовало собеседование с одной из двух медсестер, которые задавали детям вопросы о семейной истории, аллергии и болезнях. Медсестра, которая опрашивала Виктора, была женщиной лет пятидесяти, с черными глазами, полными губами, темными волосами и добродушным выражением лица. Когда она посмотрела на имя и фамилию ученика, она широко распахнула глаза и пристально посмотрела на Виктора.

«Так тебя зовут Витя Ламм? Ах, ты ж, боже мой! Скажи мне, Витя, твои родители случаем не из Черного Острова? Маленький такой городок?» – спросила она, выразив живой интерес к делу. Когда Витя подтвердил ее слова, она еще более просияла.

Беда в том, что медсестра была малость глуховата, что заставляло ее говорить неестественно громким голосом, настолько громким, что в классе было слышно каждое слово, которое она произнесла.

«Витенька, это невероятно, – воскликнула медсестра, воздев руки. – Ты не поверишь, но я из того же города, что и твои родители. Вероятно, ты знаешь, что Черный Остров находится рядом с городом Проскуров. Если ты сообщишь маме мое имя, Шмушкевич Бася Израилевна, она сразу же меня вспомнит. Моя семья жила на той же улице, где жила семья твоей матери Иланы Фихман, и наши семьи ходили в одну и ту же синагогу. Я хорошо помню вашего деда Льва. Он был шойхетом, и у него был замечательный голос. Он пел в синагоге и говорил на прекрасном идише! Ты не поверишь, я была на свадьбе твоих родителей вместе с моими. Ах, какая это была свадьба! Где же твой отец?»