Основным оперативным направлением для 8-й армии являлась полоса между Полесьем и линией Сокаль, река Липа, Дубно, Острог. Она представляла холмистую и почти открытую местность, и приобрела важное значение при развитии операции на фронте Владимир-Волынск, Сокаль.

Реки Стырь и Стоход вследствие своих болотистых долин и запруд препятствовали наступлению 8-й армии. Эти реки, усиленные инженерными постройками, повышали обороноспособность австрийских позиций.

Вся местность изрезана многочисленными реками с низкими болотистыми берегами, затрудняла, но не исключала маневрирования войск. Только Дубненская возвышенность и так называемые «Дубненские сады», изрезанные ручьями с болотистыми долинами и покрытые лесами, затрудняли действия войск в этом районе.

Вблизи этой полосы и обосновался отряд новобранцев. Они приняли присягу в канун Брусиловского прорыва. Взвод, где служил Александр Миланюк, находился в армейском резерве. Все нижние чины разместились в одном жилом блиндаже. Тут жить можно было: нары, печки, прочные стулья-самоделки. На полу и стенах цыновки. Только что вернувшийся от ротного унтер-фицер Прихатилов выстроил всю команду своих необстрелянных солдат.

– Смирна! Вольна! В боях изрешетили переводчика. Кто хорошо владеет чешским языком? Два шага вперёд марш!

– Степан Хмелько! – громко ответил солдат, вышедший из строя.

– Я тебе покажу, как нарушать Устав! – рявкнул унтер. – В строй! Марш!

Хмелько проверил, чтобы концы башлыка были скрещены на груди и заправлены за ремень. Скосил глаза на погоны цвета хаки, поправил парадную фуражку (полевую ежедневку совсем недавно снесло пулей), темно-зеленую с красным околышем и выпушкой на тулье.

Хмелько отрапортовал, как положено. Унтер не стал придираться, узнав от нижнего чина, что полевая фуражка разбита пулей, а каптёрка закрыта, ефрейтор ушёл в роту.

– Вот видишь, можешь же. Наа-праава! За мной шагоом марш!

К отбою Степан появился в расположении взвода.

– Так что там было, Стёпа? Расскажи.

– Подписку дал о неразглашении военных сведений. В общем, наши войска успешно наступают. Блиндаж штаба полка был повреждён, потому допрос чеха вели в отведённой части офицерской землянки. Хорошо у них: железные кровати, кой-какая мебель, даже две печи, обложенные кафелем. Но всё же это первая линия окопов. Там несколько полос проволочных заграждений. Интересно, понимаешь, под брустверами окопов видел убежища. Одна такая лисья нора на целый взвод.

– Австрияков оттуда видно?

– Некогда было глазами шарить. Перед одним бруствером заметил волчий ров, а на кольях проволочная сеть. Скажу одно, против нашего армейского корпуса у австрийцев сильные укрепления. При мне пришёл гонец из разведывательного отделения штаба нашей 8-й армии. Он подтвердил господину полковнику, что к востоку от Луцка, где-то на линии Киверцы, Выгоданка, где мы недалеко и стоим, у австрийцев очень укреплённые позиции.

– Так мы пока останемся в резерве?

– Не знаю. Однако слышал об ожидаемой некой перегруппировке. То и дело мелькало название реки Стырь.

– Бывал я в тех местах с отцом по делам. На ней стоят несколько мостов.

– Да, разговор вёлся о предмостном укреплении. Упоминалось также об австрийской полевой железной дороге от Луцка до Владимир-Волынска.

– Понятно, Стёпа, в том направлении, наверное, наши и пойдут в наступление.

– Тсс, Сашко. Взводный возник. Молчок и спать.

Долго давить головами подушки бойцам не пришлось. Глубокой ночью их подняли по тревоге, за спиной нижнего чина Александра Миланюка скатка, за правым плечом трёхлинейка Мосина – надёжное оружие, остроконечная пуля с огромной скоростью, далеко за восемьсот метров в секунду, способна поразить цель на расстоянии в три тысячи шагов. Безотказна в боевых условиях. Только не тушуйся, целься лучше, и враг будет повержен. Походным маршем резерв придвинулся к самому фронту.