− Кухня, столовая? И кто готовит?

Бартлетт раньше никогда сам не кашеварил.

− Немой Куэйл или бабы, которых на ночь приводят.

Бабы. Значит, Бартлетту не показалось насчет блондина и Лоры.

Джос будто мысли его прочитал.

− Нам в этом плане с соседством не очень повезло. В четвертом доме базируется Гервей. Не может он без женского полу. А слушать… сам понимаешь.

− И на каком этаже его апартаменты? – с подозрением спросил князь.

− На втором, − ухмыльнулся Джос.

Бартлетт рассмеялся.

− Понятно теперь, отчего ты спать на первом этаже предпочитаешь.

Они еще немного поболтали и разошлись устраиваться на ночь. Бартлетт поднялся к себе по винтообразной лестнице.

Окно с темными шторами. У окна кровать. Вполне широкая. Комод, круглый стол, удобное кресло, одежная стойка, часть стены приспособлена для хранения оружия, которого у Мюрая пока не было.

− Что ж, это лучше, чем превратиться в жуть и прорываться на землю, − вслух сказал князь, расстилая постель.

Ведь он мог умереть по-настоящему и точно попробовал бы вернуться к Элиас. И тогда… Князя передернуло от отвращения к самому себе. Он стал бы живым мертвецом, ночным кошмаром и мог убить любимую девушку.

Бартлетт долго не засыпал, думал обо всем, что с ним приключилось. А больше всего об Элиас. Положил ладонь на синий камень.

− Это камень заступничества, − сказала она, надевая на его шею кожаный шнурок с камнем-подвеской. – Высшие силы заступятся за тебя в битве, и ты вернешься ко мне живым и невредимым.

Можно сказать, − горько улыбнулся князь, − подвеска Элиас действительно помогла. Он остался живым и невредимым. Только к ней никогда больше не вернется. Грустит ли она о нем? Будет ли помнить его?

Он слышал, как внизу какое-то время расхаживал Джос, потом затих. Слышал, как вернулся Гервей. Хорошо, что один.

К посторонним звукам ему еще предстоит привыкнуть, как и к этой тесной комнатушке.

Князь мысленно пожелал Элиас счастья и наконец-то заснул.

Проснулся он от громкого смеха. Смеялись на улице.

Из приоткрытого окна тянуло морозным воздухом. Бартлетт помнил, что ночью ему стало жарко, он вставал, чтобы открыть окно. И сейчас холода не ощущал, наоборот, приятную свежесть.

Выглянул наружу.

Небесное воинство, все девять человек, орудовали лопатами. Чистили снег и подкалывали друг друга.

− Эй, Гервей! − зычно крикнул Хортег. – Ты не забыл, что сегодня твоя очередь мыть за всеми посуду?

− Не забыл, − откликнулся блондин. Сегодня его длинные волосы были убраны в хвост, а не в косу.

− А что не помыл после завтрака? Сразу мыть ведь легче, чем потом отскребать.

− Настоящие мужчины трудностей не боятся, − заявил Гервей.

Все засмеялись, а Бартлетт ухмыльнулся. Ему определенно нравились эти ребята.

− Барт! – заметил его Хортег. – Спускайся!

− Бушлат с шапкой можешь не брать, − добавил Роргов. – Сегодня не замерзнешь.

Князь наспех умылся, на ходу съел ломоть хлеба, оставленный на столе Джосом и вышел на улицу в одной рубахе.

Чудеса. Кругом снег, лед, а холода он не чувствует. На всякий случай прижал руку к сердцу. Бьется. Все-таки не умер.

− Держи, − выдал ему Джос лопату.

В пограничном мире мне всегда найдется занятие, − подумал Бартлетт. – Можно целый день чистить снег.

− Тебя Авил сегодня к себе приглашает, − через некоторое время сказал капитан.

− А где он живет?

− У аспидов дома в скалах. Король тоже там обитает.

− Как мне найти дорогу?

− Авил пришлет за тобой своего посланца.

− Вы с аспидами ладите? – решил уточнить Бартлетт.

− Разногласия бывают, конечно, − признал Хортег. – Но все мы тут в одной лодке. Так что, по большей части, живем мирно.

Посланец прибыл за князем ближе к полудню. Аспид не пожелал обращаться в человека, и Мюрай просто шел за летящим змием, стараясь не терять его из виду. Правда, в какой-то миг небо потемнело, повалил снег и поднялась метель. Тогда аспид соизволил спуститься к князю в облике крылатого юноши и потопал рядом с ним.