Рикко в конце концов сдался, взяв с Ларса слово, что тот непременно организует дружеские посиделки в сауне. Меландер с удовольствием согласился – он, как и большинство жителей Финляндии, любил париться, поэтому очень обрадовался, что получил такой вот «законный» повод для лишнего похода в сауну.

Эйнари, Анну-Марию и Костика разместили в палатах военного госпиталя. Им разрешалось только скупо отвечать на вопросы персонала и запрещалось без ведома сотрудников разведки покидать свой корпус. Семью навещали капитан Лейно и Вира Мякеля. Так прошла неделя.

«Осень в Мадриде более благосклонна к человеку, нежели на севере», – думал Аксель Анттила14, перепрыгивая через лужи на улицах Петрозаводска.

Он вспоминал, как год назад ласково светило испанское солнце. Тогда в номере отеля «Кайлорд» оживленно обсуждали оборону Мадрида от фашистских войск. На маленьком столике стояла нехитрая еда, а по кружкам была разлита крепкая мадера.

Один из мужчин, известный «республиканцам» как коронель Токко15, буквально требовал от собеседников признать значение артиллерийских батарей. Двое других уже соглашались с коронелем. Комбриг Павлов в этот день чудом остался жив после авиационного налета, и ему нравилось все, а Аксель Анттила слишком хорошо знал упорство финна Эмиля Тойкка, чтобы сейчас вступать с ним в дискуссию.

– Думаете, отстоим Мадрид? Силенок хватит? – поставил вопрос ребром Аксель.

– Полагаю, что хватит. Но сами видите, среди фашистов не только испанцы. Муссолини прислал войска на помощь Франко, немецкое оружие бесперебойно идет диктатору, фашисты активно помогают друг другу. По нашу линию фронта – испанцы и коммунистический интернационал, вольнодумцы со всего мира. Людей бы еще, бойцов дисциплинированных.

– Вы забыли анархистов, – подхватил Павлов.

– У Франко и Муссолини регулярные войска. Анархисты отличились в уличных боях с полицией, но когда против нас танки, пехота, артиллерия, авиация, анархисты порой вносят неразбериху.

– Три дивизии Красной Армии, – серьезно сказал Аксель, – разметали бы «макаронников» в считанные недели.

– Европейские государства, свободные страны, в первую очередь Англия и Франция, могли бы помочь тем, кто сейчас сражается против диктаторских режимов.

– С этим не поспоришь, только вот дивизий Красной Армии нет. Пока европейские демократы думают, бороться им за свободу в Испании или наблюдать со стороны, еще одним фашистским режимом становится больше.

– Пожалуй, пойду, – сказал Павлов, – завтра приезжает Малино – у нас много работы.

– Малино, ты смотри, – рассмеялся Аксель, – а если бы приехал, к примеру, Георгий Жуков. Как бы его называли? Жужо! А Малиновский – толковый товарищ, очень сейчас нужен.

– Н-да, только товарищей здесь становится меньше, на прошлой неделе во время артналета погибли двое наших «советников». Кстати, о наших! Аксель, кого видел, что слышал? – спросил Эмиль Тойкка.

Аксель разлил мадеру и протянул кружку Эмилю. Потом неожиданно перешел на финский, ведь и у стен могли быть уши.

– Сутилайнена Тойво16 помнишь?

– Мы же с ним были в одной роте, в походе, – ответил Эмиль тоже на финском.

– Так вот, Тойво арестовали ее в тридцать третьем. Изменник и враг народа.

– Тойво? Какой же он изменник! – воскликнул Тойкка.

– Обыкновенный! Такой же, как и десятки наших земляков, которых в чем только не обвиняют.

– Замполита Лахтинена17 тоже арестовали – «вышка». Вот Арне Харакка18 в рубашке родился – осужден к ссылке.

– Что они там себе выдумывают? – не унимался Тойкка.

– Где там, Эмиль? – злился Аксель на товарища. – Удивлен? А помнишь тридцать третий год, тогда еще все только начиналось? Как Суло Каукинена