Аспирантка хорошо помнила тот злополучный день. Госпожа Блесс вернулась домой с рынка. Имир была у себя в комнате, когда звонкий голос матери разлился по квартире:

– Имир, я тебе подарок принесла!

Девушка вздрогнула. Она всегда ожидала подвоха от этого самого дорогого, но коварного человека в мире. Она недоверчиво выглянула из комнаты и мигом уткнулась носом в холодное стекло.

– Смотри, какая прелесть, вылитый ты!

Отлипнув от аквариума, Имир ошарашенно уставилась на белого точно поганка головастика-переростка с торчащими из головы тремя парами наружных ярко-красных жабр и несползающей улыбкой. Позже она узнала, что это за чудо-юдо и с чем его едят.

– Я?!

Девушка при всем своем больном воображении не могла уловить сходство между собой и этой насмешкой природы.

– Ну да! Такой же бледный и с красными дредами! – не моргнув глазом пояснила госпожа Блесс. Не успела Имир сформулировать и высказать своё возмущение, женщина оценивающе посмотрела на аксолотля и добавила: – Нет, не вылитый. Он всегда улыбается, в отличие от некоторых.

Аспирантке оставалось одно:

– Мам!!!

Вот так в доме Имир появился новый член семьи, который вскоре получил имя Суэ и стал жить на обеденном столе. Позитивный аксолотль одаривал сияющей улыбкой всех зашедших на кухню. А когда девушка пребывала в плохом настроении и ходила с кислой миной (почти всегда, нужно заметить), её мама шла сюсюкаться с Суэ, нахваливая вечно довольного и прожорливого зверька, щедро кидая тому лакомства. Аксолотль улыбался все шире и круглел всё больше. Глядя на эту идеалистическую картину, Имир неволей переживала за свою генетику. В целом аксолотль оказался неприхотлив и проблем почти не доставлял. До недавнего времени, когда её мама в очередной раз решила отличиться.

Провожая дочь на вокзале, она триумфально вручила ей аквариум с Суэ. На вопросительный взгляд Имир, а потом и на возмущенные вопли: «Ты серьёзно? Я его с собой не повезу! Да что мне с ним там, по-твоему, делать?!» женщина невозмутимо сообщила, что она сегодня же вечером уезжает на море. А что? Дочери несколько месяцев дома не будет, чего ей одной в городе киснуть? Лучше она в санатории отдохнет! Увы, Суэ с собой взять никак нельзя. С животными не заселяют. Сама, дочь, понимаешь, выбора нет.

Разумеется, выбор был. Отдать на время аксолотля соседке, подруге, да кому угодно, кто согласится за ним присмотреть! Но госпожа Блесс никогда не была сторонницей лёгких путей. Аспирантка давно подозревала, что взаимную любовь к трудностям она унаследовала именно от матери. Засунув аквариум под мышку и ворча себе под нос, Имир отправилась в путешествие с вечно улыбающимся аксолотлем и хихикающими, а потом во весь голос ржущими подругами. Хорошее начало, ничего не скажешь!

Но это было несколько дней назад, а по ощущениям – и целую вечность. Сейчас Имир, измученная долгой дорогой и жарой, откинувшись на сиденье, бездумно смотрела в окно на медленно плывущий пейзаж и слушала неумолкающего господина Акташа, шедшего рядом с дилижансом. Кентавр ответственно подошел к роли экскурсовода и со знанием дела рассказывал чуть ли ни о каждом камне и кусте, мимо которого они проезжали.

Спустя пятнадцать минут зелёные леса, прораставшие сквозь скалы, сменились только скалами, а потом и вовсе пустыней. Вокруг оранжевая земля да неприлично голубое небо. И никаких следов цивилизации. Воздух стал жарче, а дышать стало труднее. Случайный ветер не приносил облегчения, а неприятно обдавал горячей пылью. Леоля в скором порядке опустошила сумку, вынув оттуда половину содержимого и три ближайшие вселенные, но всё же смогла отыскать солнцезащитные очки и глазные капли. Виви пыхтя, целеустремленно расстегивала пуговицу за пуговицей. Благо под рубашкой у девушки была майка. При желании аспирантка могла остаться в ней одной. Судя по всему, к этому и шло. Капли пота, неприятно щекоча, текли по спине Имир и спускались к пояснице. Рубашка в том месте успела намокнуть. Аспирантка давно перестала соображать, куда и зачем их везут. Казалось, нет ни конца, ни края этой бесплодной пустыне.