– А нечего его на самый край ставить! – прошипел Джаст, между тем ощутив себя виноватым.

Аспирантка равнодушно покачала головой. Ну, вот снова. «Нежным прибором ее, что ли, огреть? Хоть какая-то человеческая реакция последует», – невесело подумал кентавр, машинально засунув руку в карман напоясной сумки. Встретившая ладонь пустота заставила Джаста нервно сжаться. Не поверив своей руке, он бросился нервно обшаривать дно сумки, а следом остальные карманы.

– Зуд беспокоит? Никаких бездомных животных не гладил? Мог подцепить блох. Хочешь я тебя осмотрю? – предложила ветеринар, заметив чересчур активное копошение парня.

– Иди ты… к своим блохам! – огрызнулся Джаст, закончив обхлопывать жилетку. – Деньги. Их нет, – убитым голосом заключил кентавр.

– Деньги? – недоуменно переспросила паразитолог. – Тебя я осмотрю бесплатно.

– Озабоченная, мне не нужен осмотр! И у меня нет блох! Я деньги потерял. Сумка, зараза, порвалась! Видишь?

Имир заинтересованно посмотрела на прорванное дно.

– Я сейчас. Подвинься, будь добр. – Парень непонимающе пропустил девушку, позволив ей выйти из комнаты. Спустя минуту она вернулась обратно. – Давай, я тебе её зашью.

– Секундочку! Признаю, я далёк от швейного и скорняжного дела, но что ты, Пакля, притащила?

Зажатые в руках аспирантки предметы почему-то вызывали у Джаста сомнения в их назначении на роль инструментов кройки и шиться.

– Иголка, иглодержатель и кетгут, – поочередно кивнув, ответила Имир.

– Кет…что?!

– Кетгут – хирургический шовный материал, – точно несмышлёнышу терпеливо пояснила аспирантка. – Саморассасывающийся, между прочим. Его делают из соединительной ткани серозного слоя кишечника крупного рогатого скота или…

– Хватит подробностей! – взмолился парень. – Скажи, ты вообще в своем уме?!

– Я в процессе.

Кентавр обречённо закатил глаза.

– Ты меня старше, с высшим образованием и я грешным делом решил, что умнее. А нет, серьёзно прогадал, – покачал головой Джаст. – Ау! Завей извилины! С какой радости ты мне сумку будешь штопать саморассасывающейся ниткой! Или думаешь, она зарастёт?

– Сомневаюсь. Но других у меня нет, – безмятежно пожала плечами Имир. – В клинике должны быть шёлковые. Позвонить Леоле?

– Переживу, – отмахнулся кентавр. Второго ветеринара он не выдержит. – А с иголкой что?

– В смысле?

– В прямом! Она гнутая!

– Нет. Она хирургическая изогнутая. Ты никогда раньше не видел хирургических изогнутых игл?

– Слава богу, миновало! И стой, ничего не говори! – Парень предостерегающе поднял руку. – Дай угадаю, других иголок у тебя нет, правильно?

Девушка безмолвно кивнула.

– Тебе сумку зашивать или ты продолжишь и дальше стучаться головой об стену? – как бы, между прочим, поинтересовалась врач. Втихаря Имир откровенно упивалась развернувшейся перед ней картиной полного отчаянья.

– Совмещу! – рыкнул парень, швырнув ветеринару сумку. – Неймется, шей!

– Всегда рада оказать тебе помощь. Будь то ветеринарная или нет, – как обычно в вежливо-уничижительной манере откликнулась та и взялась за работу.

Закончила аспирантка быстро. Куда дольше Джаст с широко раскрытыми глазами изучал результат её работы.

– Мне даже страшно спрашивать…, – начал кентавр, но Имир его прервала.

– Не спрашивай. Спокойней будет.

– Спокойней, боюсь, не выйдет. – кентавр глубоко вздохнул и, указав пальцем в зашитое дно напоясной сумки, предельно сдержанно поинтересовался: – Доктор, и как это называется?

– Шов. Узловатый.

– Хирургический?

– Хирургический.

– Слушай, а ты можешь хоть что-нибудь делать, как нормальные люди?

– Вряд ли.

– Почему?

– Нормальные люди в ветеринарию не идут.