Пусть каждый из нас доживает

какую-то жизнь распоследнюю:

богатую или бедную.

И улететь не мечтайте,

там всё то же самое, знайте!

Улетала душа, не просила хлеба,

улетала душа, просила снега,

снега просила лютого:

– Пусть мою душу укутает,

и забуду, что было со мною,

с душою старою, не молодою.

Улетала душа, однако,

и не просила злата,

а просила метелью укутать,

чтоб уснуть хоть на минуту —

забыть одеяла да тряпки,

гвозди, войны, домашние тапки

и избавится от кошмара:

«Чтоб мне ни дали – всё мало!»

Это было, так я погибала,

и погибая, знала:

снова рожусь, буду думать

о еде, серебре… Засунуть

мне б это всё между рёбер,

гвоздями прибить, и чтобы

я навсегда забыла

в каком веке «добро» я любила?

Стар призывал млад к чести,

сам прожив как? Неизвестно.

– Где ты Молодость,

где ты Честь, где ты Совесть? —

бесконечно будут долдонить

прожившие жизнь не в чести

непонятные старики.

Была молодость и уж нету,

совесть к ответу

устала их призывать,

а на честь вам и так наплевать!

Молодость, Честь и Совесть

в бою и в огне, вот повесть!

Ищите-свищите по свету

повесть заветную эту.

А пока Молодость, Совесть воюют,

Честь с нами ещё поворкует:

– Бессмысленный поток слов!

Обманываться ты готов,

старый-престарый старик,

что ж ты к морали приник,

когда тебе, вроде, поздно

строить мосты к ярким звёздам.

«Наверное, поздно», – вздохну я,

но я ещё повоюю,

старыми погремлю костями,

лягу тяжкими повестями

на бессовестную планету.

Здравствуй, Молодость, кану я в Лету.

Медведи, летающие над Википедией —

нашей любимой энциклопедией,

пролетая над странами и историей,

пересчитывая всех воинов,

отпускают нам наши войны —

медведям не больно!

Ведь медведь – это просто туча,

медведя совсем не мучают

неподъёмные эти распри,

медведю и так прекрасно

парить над Википедией —

нашей любимой энциклопедией.

«Ничего (говорят они) страшного,

странички красочно разукрашены!»

Позапрошлые люди,

никому от них горя не будет

и счастья не будет тоже,

и толку ничуть. Ну и что же.

Позапрошлые наши люди,

«жаря внуков на блюде»,

как-то по-доброму улыбаются,

и жизнь вспоминая, не каются.

* * *

Никому не будет больно

в мягкой совести своей.

Отчего ж так сердцу вольно?

Надо сжать его скорей!

Не дышать – пускай не бьётся,

может, станет веселей.

Если радость рекой льётся,

значит, совести теплей.

* * *

Невезучие мои соплеменники:

невезучие я и ты!

Покупая на рынке семечки,

заглядываем в штаны

продавцам, обещающим праздник,

сулящим рай на земле.

Смотри, очередной безобразник

уж загадил наши умы!

* * *

Какая маленькая душа!

Такое огромное тело.

Пела душа, плыла…

Тело старело, скрипело.

Тело хотело есть,

ну а душа орала!

И если на свете есть честь,

то её тело попрало.

* * *

Не смотрите, люди,

ничего не будет,

потому что мой отец

ненавидел этот свет:

реки, горы и моря —

всё история моя.

Не смотрите, люди,

мира вам не будет,

потому что мой отец

был и вовсе молодец —

не ходил за мной кругами,

а говорил: «Да и бог с вами!»

* * *

Не было на земле Печалей.

Налетели вдруг, раскричались,

раскричались аж свет затмили!

И если б их не убили

совсем другие Печали,

мы б до сих пор скучали.

* * *

А ведь есть где-то город богов,

где никто никогда не умер,

где никто никогда не умрёт.

Что люди? Всего лишь куклы

в руках тех, кто им врёт!

* * *

Разбросалось счастье золотое,

по копейкам собирая серебро.

Если ты не знаешь сколько в мире горя,

то оно найдёт тебя само.

* * *

На улице была осень.

И за это с природы спросим:

– Почему на дворе не лето? —

ответит она и за это.

* * *

Никуда не денется

природа сама:

раздвинется и разденется —

это закон бытия.

* * *

Вот и бегай теперь – ищи

бел свет, добрую зиму…