Лушников поднял большой палец к небу и упер себе в грудь. Пора. Майор выходит из укрытия.

Он вышел из-за дерева, поднося ко рту мегафон. Устройство громко кашлянуло – браконьеры остолбенели:

– Всем оставаться на местах! Гарантируем безопасность, справедливое разбирательство! Оружие положить на тропинку, отойти вперед!

Вот он – фактор неожиданности. Мешки повались с плеч.

Однако испуг быстро прошел. Один из путников бросился вперед, передернул затвор. Торопливая очередь ударила по кедрам, земле и близкому косогору. Потом еще раз. С деревьев сыпалась хвоя.

Лушников вжался в землю у дерева, ловя автоматчика в перекрестье прицела. Стрелок стоял во весь рост, раскорячив ноги.

В плечо толкнуло отдачей. Стрелок взмахнул руками и упал на спину, задрав ноги. Остальных это не отрезвило. Вразнобой клацнули затворы. Лушников успел спрятаться за кедр. И в этот момент сверху ударила его группа – кому в ногу, кому в грудную клетку. А кого и в самую верхнюю кость…

Браконьеры моментально одумались. Кричат изо всех сил, вразнобой, да их не особо-то слушают. Не работают уши в суматохе боя.

– Лежать! Не двигаться! – гремел Лушников в мегафон. – Ползком! Кверху! Без команды не вставать!..

Браконьеры упали на землю. Счастье – это когда пули не жужжат. Оставив оружие, они полезли к райской вершине, виляя задницами.

Первый тут же попал под раздачу: прокурор Заседателев бросился к нему первым, вопя по-звериному, – и вонзился ботинком в физиономию.

Пленник, как видно, не возражал: лучше так. На худой конец – задницей в костер, чем с прошитыми насквозь мозгами.

Прокурору не мешали, и тот быстро устал. Сказывался стресс и ранение кисти. Взбил тело поверх костей и отошел, часто дыша и свирепо оглядываясь.

Живых окружили, держа под прицелом. Прянишников распорядился надеть им наручники, заведя руки за спину.

Лушников поднимался из лога. Обошел вокруг тех, что остались лежать, и двинулся дальше.

Прянишников с Замалетдиновым собирали оружие, носили кверху. Остальные оставались в оцеплении. Собрав оружие, стали перевязывать раненых.

Милиционер-водитель щупал пульс у сраженного наповал браконьера, держа в руке пистолет. А тот вдруг дернулся с ножом в руке, норовя зацепить прапорщика, но выстрел из пистолета его опередил. Остальные на самом деле оказались мертвы.

Майор сел на поваленное бурей дерево. Винтовка между ног, прикладом в траву. Глаза бы не видели такую жизнь. Теперь точно застрянешь на полгода: допрашивать будут все кому не лень – как да почему.

Рядом опустился помощник прокурора с опухшими кулаками.

– Что у тебя, Заседателев? – спросил Лушников, поворачиваясь.

Рана оказалась незначительная, словно на острый сучок запястьем наткнулся. Майор вынул из кармана индивидуальный пакет, приготовил шприц и ввел человеку лекарство. Потом пояснил:

– Два в одном… Против заражения и против стресса.

Наложил повязку и после этого успокоился.

Заседателев пригладил рыжие волосы, плюнул под ноги. Потом достал пачку сигарет с зажигалкой и протянул.

– Угощайся, Александрыч…

Они закурили, глядя в низину.

– Теперь я знаю, как на самом деле бывает, – сказал Заседателев и замолчал.

Группа захвата действовала ритмично, без беготни. Двое наблюдали за пленниками – те сидели теперь на земле, согнув спины. В отдалении от них лежали громадные рюкзаки. Остальные сотрудники занимались оружием. В перчатках. Разряжали стволы и складывали рядом с машиной.

Опер Прянишников подошел, сел рядом, блуждая глазами по лесу:

– Бой записали на видео. Что дальше?

– Доложу шефу, а этих сейчас допросим… – И к Заседателеву: – Как вы на это смотрите?