Работа предстояла колоссальная, но… Знаешь, говорят, хочешь насмешить Бога – расскажи ему о своих планах. Кто-то слил информацию о проекте на самых ранних этапах разработки, и мной тут же заинтересовался преступный мир, увидев в моем изобретении новое оружие. Переговоры со мной ни к чему, естественно, не привели. Кража прибора на тот момент тоже была бессмысленна, а непосредственные угрозы быстро мной нивелировались. И вот, почти два года назад они перешли черту: убили мою жену и похитили сына. Полгода я метался, не находя себе места, впустую обивая пороги полиции. Шантажистам удалось заморозить мой проект, меня выгнали из института. Наверное, они думали, что загнали меня в тупик, потому что стали настойчиво требовать полноценного сотрудничества, грозя убить ребенка в случае отказа. Год я вел поиски сына самостоятельно, пока случайно не наткнулся на человека, который мне помог: он сообщил мне координаты, где эти ублюдки прячут его. И сейчас я двигаюсь вот сюда, – я ткнул пальцем на карту, – в тайный городок, о котором нигде нет никаких данных. Здесь должен быть мой сын. Что это за место – я не знаю. Что меня там ждёт – я не знаю. Я не знаю, что за люди живут там и сколько их. Мне на все это наплевать. За эти два года внутри меня не осталось ничего живого. Даже если я там умру, то хочу сделать это рядом с сыном.

– Ты один едешь туда? – пересохшим ртом спросил Стеф, откашлявшись.

– Да, но у меня есть чем их удивить. За это время я доделал свой аппарат до полноценной готовности. И теперь УММ, расположенный на усилителе, способен перекрыть радиус около 50 метров, а на моем поясе – 15. Ну и пара лазеров. По моим подсчетам, если выехать завтра с утра, я в течение светового дня достигну этого города. Поэтому тебе сейчас нужно определиться: поедешь ли ты со мной или останешься тут. В первом случае я не могу гарантировать тебе никакой безопасности. Вероятность, что это будет путешествие в один конец, велика. Во втором случае я вернусь за тобой, если все завершится благополучно. Ну или же передам твои координаты для спасения. Естественно, я оставлю тебе часть своих запасов еды и огонь.

Я замолчал в ожидания ответа, хотя уже знал его заранее – все было написано на его лице.

– Я с тобой, Андрей, – через пару секунд твердо ответил Стеф. – Во-первых, ты спас меня, и я у тебя в неоплаченном долгу. Во-вторых, я не готов сделать шаг обратно, даже осознавая, что могу умереть. Я просто там точно сойду с ума, мой мозг второго такого испытания не выдержит. Сидеть, ждать и гадать, вернешься ли ты или нет, передал ли ты кому-то информацию обо мне или не успел… Нет уж, увольте! Я все равно уже для всех умер, поэтому меня не страшит наше, как я понимаю, незавидное будущее. Самый худший сценарий жизни я уже пережил.

– Спасибо, Стеф, – мы крепко пожали друг другу руки, и я слегка поморщился от силы его хватки. – Тогда для тебя простая в выполнении инструкция: что бы ни случилось, ты рассказываешь практически правдивую версию о том, что я нашел тебя в сельве именно сегодня, ты мыл золото, друзья погибли, вертолет не прилетел. Все то, что ты рассказал мне сейчас. За исключением одного – ты прожил в джунглях не двадцать два года, а пять лет. За основу истории о своей семье и семьях погибших друзей, я имею в виду жену, детей и прочее, возьми биографии ваших отцов. Тогда ты ничего никогда нигде не перепутаешь. Про меня ты не знаешь ровным счетом ничего, кроме того, что зовут меня Андрианно Руссо. И я ученый. Все остальное забудь. Договорились?

– Договорились, Андрэ, – он заговорщицки подмигнул, – можешь мне доверять на все сто!