– Берём с собой! – без тени сомнения заявил ослик.

– А она возьмётся? В смысле, она же к своему наставнику-быку привязана. Ты же сам утверждал.

– Сейчас договорюсь.

Ницше потрусил вглубь конюшни, к стойлу своего рогатого приятеля. Я последовал за ним, ища глазами девчонку.

Сверху что-то зашуршало. Я поднял голову и вовремя успел подставить руки, поймав свалившегося с балок перекрытия фиолетового котёнка. Он тут же замурлыкал.

А вот Липунюшка, висевшая наверху вниз головой, к моему облегчению спрыгивать не торопилась. Она лишь сверкнула на меня белками глаз.

Тишка в сопровождении Ницше вышел из своего стойла. Я не слышал, чтобы ослик ему что-то говорил. Но разговор, похоже, уже состоялся. Бык поднял голову, поглядел на зависшую под крышей девочку и издал негромкое «му».

Липа как-то странно, точно опадающий осенний лист, спланировала на пол и встала перед своим рогатым наставником. Между ними, похоже, состоялся беззвучный разговор. А потом малышка подошла и обняла быка за объёмную шею.

– Значит, вопрос решённый, – констатировал ослик.– Альфийка отправляется с нами. Будет вас, двуногих, защищать.

Я скептически посмотрел на девочку, но своих сомнений не высказал.

– Пойдём, подберём тебе одежду поудобнее, – махнул я ей.– А то твоё платье скоро развалится от подобных упражнений.

Лишь после нескольких попыток позаимствовать одёжку у служанок на подворье я осознал, что вообще-то зря искал что-то для девочки. Надо сказать, наша детская мода весьма консервативна, если не сказать убога. Какой смысл менять измазанное и потёртое платье на чистое и целое, если оно через малое время превратится в грязную тряпочку?

В своих метаниях я наткнулся на Жанну. Она шла со стороны царских палат с огромной корзиной в руках. Оттуда задорно выглядывали хвостики кабачков.

– Ванюша, что за малышка с тобой? – кухарка широко улыбнулась семенящей рядом со мной Липе.

Девчонка остановилась чуть поодаль, соединив носки поношенных туфелек и исподлобья глядя на огромную тётку.

Я не стал пугать Жанну россказнями о вурдалаках и всяческих генномодифицированных Альфах и сказал первое, что пришло в голову:

– Её вчера Степан привёз. Липунюшкой звать. Девочка сирота. К тому же, немая, – видя, что сердобольная кухарка протягивает руку в характерном жесте, поспешил предупредить:– Не надо её трепать за щеку, может укусить.

Жанна изменила траекторию движения, но от своего желания не отказалась. Поменяла только объект своих ласк.

– Ванюша, какой ты у нас добрый, – я не стал отстраняться от мягкой длани, легко ущипнувшей мою щёку.– Каждой сиротинушке норовишь помочь!

– Кстати, Жан, не знаешь, где разжиться какой-нибудь одеждой? – я с надеждой посмотрел на кухарку.– А то видишь, какая она поношенная.

– Да уж, лохмотья просто, – скривила губы Жанна.– А ты поспрошай у дворовых девок. Что-нибудь подберут. Тебе-то не откажут!

– Понимаешь, ей нужна одежда более удобная. Более мальчишеская, что ли. Я сегодня отправляюсь в путешествие и беру Липу с собой.

– На кого ж ты нас опять покидаешь? – ахнула Жанна, всплеснув руками.

– Появилась надежда найти маму. Так что насчёт одежды?

Кухарка обошла вокруг косящейся на неё девочки, пристально оглядывая с растрёпанной головы до босых пяток.

– Пожалуй, ей подойдёт твой детский охотничий костюм, – задумчиво проговорила он наконец.– Помнишь, тот, кожаный. С кучей кармашков.

Я улыбнулся воспоминаниям, связанным с этой удобной вещицей. Мне всегда нравилось лёгкое поскрипывание кожи и не выветривающийся с годами запах. В той одёжке я всегда ощущал себя героем, богатырём.

– А где он? Я из него уже лет десять, как вырос.