«Да, когда красотка своей железной рукой хватает за глотку, даже самые сильные и великие часто готовы пол-зать на коленях вымаливая себе лишний час. Не хотел бы я себе такого конца, на который обрёк Аттилу. Надеюсь, Морриган, дарует мне, как своему стороннику смерть в бою», – думал он, в душе сочувствуя хану.

Но в чём исповедовался Аттила, Кельту не дано было узнать, равно как и, ни одному другому человеку на этой земле. Лев не сказал о произошедшем разговоре ни слова и, не разгласив тайну исповеди завоевателя, унёс её с собой в мир иной.

Когда хан закончил, Лев отпустил ему грехи и ласково провел своей мягкой рукой по голове жестокого, никогда ни перед кем не склонявшегося варварского короля, этим жестом благословляя его.

– Я буду за тебя молиться. Ты должен находиться в полном душевном и телесном состоянии покоя и не чинить жестокостей, тогда болезнь окончательно отступит.

– Спасибо жрец! – с чувством произнёс Аттила, который после исповеди и благословения Льва почувствовал облегчение и заметный прилив сил. – Я последую твоему совету, сегодня моя армия повернёт назад.

Так закончилась встреча, о которой история, за исключением нескольких скупых слов, не сохранила никаких подробностей. Но как могла пойти дальнейшая история италийских земель не повстречайся эти два незаурядных человека? Один из которых, стремился сохранить свою жизнь, другой – жизни соплеменников.

Аттила с седла окинул показавшиеся вдалеке верши-ны Альп. Где-то там, на северо-востоке, лежит его Пан-нония, а вот если ехать точно на северо-запад, то упрёшь-ся в Каталаунское поле, на котором он в прошлом году потерпел столь неожиданное поражение в момент, когда победа, кажется, была в его руках.

Тогда боги помогли Аэцию, подсказав совершить тот хитроумный ход с прорывом к его ставке, коим он и вос-пользовался. Наверное, права была старая колдунья, в молодости предрекшая ему остерегаться похода в страну Кельтов. Она сказала, что там Аттила повстречает человека, которого сам сделает для себя врагом и который затем отомстит.

– Сильные боги покровительствуют этому человеку, и он не успокоится, пока не увидит тебя мёртвым. Все кто в этом мире становились на его пути, рано или поздно, но очень сильно сожалели об этом, – заявила тогда колдунья.

Стоп! И тут от неожиданно нахлынувших воспоминаний тот самый липкий пот, не появлявшийся со дня памятной встречи со Львом, вновь дал о себе знать, словно напоминая, что болезнь никуда не ушла и по-прежнему держит его в своих цепких объятиях.

Сейчас, в самый разгар воспоминаний, в мозгу хана неожиданно проявился приговорённый им к смерти воин, которому только боги помогли её избежать. А ведь его звали Кельт!

И цепкая память Аттилы, словно из какого-то сокрытого до времени тайника, начала последовательно выни-мать одну за другой картины, что казалось, были навечно преданы забвению.

Аттила словно наяву увидел ту пресловутую, само-убийственную для принимавших в ней участие воинов, но такую успешную для всего сражения атаку. Он вновь явственно ощутил себя стоящим на возвышенности, нависавшей над полем битвы, а совсем рядом, в нескольких десятках шагов от него, кипел ожесточённый бой. Вот один из атакующих варваров в безумном порыве одолел очередной строй телохранителей и со всего маха швырнул в его сторону палицу, что снесла череп коню. Кажется, на его лице вновь появилась кровь, брызнувшая из размоз-жённого конского черепа.

Но, ни палица чуть было не достигшая в тот день цели, взволновала сейчас хана, как и год назад, он вновь поймал бешенный и хорошо знакомый взгляд этого неистового бойца. Только теперь растревоженный смертельной болезнью мозг, в своей борьбе за жизнь без промедления заставил память выдать спрятанную тайну, которую она не захотела открыть тогда. Аттила узнал человека, вопло-тившего в реальность замысел Аэция. Кельт!