– Слушай, шикарно! – воскликнула Лика, когда впервые увидела наше помещение. Светлые стены, мебель из стекла и металла, шикарный вид на центр города. – Как в Кремниевой долине!

– Ну, примерно, – хмыкнул я. – Наша долина, назовём её так.

Я нанял дизайнера, чтобы оформить всё «по последней моде»: графические панно о медицине, настенные мотивирующие цитаты типа «We save lives with code!». В соцсетях хвастался фотографиями: «Работа кипит». Друзья комментировали: «Вау, Крис, как у тебя круто!», «Когда станешь богачом, не забудь меня!». И я радостно basked in glory – купался в лучах восхищения.

Мы решили взять за основу открытые базы снимков и анализов, чтобы «натренировать» алгоритм на типовых заболеваниях. Как ни странно, в первые месяцы этих данных хватало, и модель выдавала многообещающие результаты. Сами программисты, кажется, прониклись энтузиазмом: у нас царила атмосфера стартап-праздника – пицца в офисе вечером, вдохновляющие разговоры о том, как мы «перевернём рынок медицинской диагностики».

Уже через два месяца у нас было, что показать. Небольшой прототип, который на демо буквально удивил инвесторов: модель действительно умела отличать, скажем, нормальные рентген-снимки от патологических. Пусть ещё грубо, пусть ещё с ошибками – но выглядело эффектно.

– Вау, – проговорил один из инвесторов, листая слайды, – то есть ваш софт уже сейчас позволяет выявлять потенциальные проблемы в лёгких?

– Да, – уверенно ответил я. – Это только начало. Скоро мы расширим функционал, добавим анализ крови, ЭКГ… И всё это будет обрабатываться мгновенно.

Они смотрели на нас с восхищением. Видя их реакцию, я чувствовал, как внутри расцветает гордость. «Вот он, момент истины, – думал я, – я и правда могу всё, что захочу». Когда после выступления ко мне подошли пара журналистов из местных интернет-изданий и попросили об интервью, я чуть не расцвёл от удовольствия.

В итоге одна статья на волне этой презентации вышла с громким заголовком: «Студент университета создаёт революцию в медицинской сфере». Я сохранил ссылку, расшарил в соцсетях. Пошли комментарии друзей и знакомых: «Крис, да ты скоро станешь новым Цукербергом!»; «Вот это круто, жги дальше!»; «Революция в медицине – звучит сильно!». Я купался в этом потоке похвалы, смеялся и думал: «А почему бы и нет? Раз все меня поддерживают, значит, я на правильном пути».

После первого успешного демо ко мне начали обращаться люди, которые ещё вчера не замечали меня. Кто-то хотел устроиться в нашу команду, кто-то предлагал сотрудничество, даже отправляли письма с предложениями разной степени безумия («Давайте встроим ваш алгоритм в мобильное приложение для ветеринаров!»). Я, конечно, улыбался, но внутри ликовал: весь этот ажиотаж подтверждал, что я «на гребне волны».

Как-то я приехал к родителям домой на ужин:

– Кристофер, сынок, ты выглядишь уставшим, – сказала она тихим голосом. – Всё время в делах, в беготне?

– Мам, всё нормально, – успокоил я её. – Просто много встреч, переговоров, разработки. Зато проект идёт отлично.

– Я переживаю, что ты совсем не отдыхаешь. Ты ведь всегда был активным, но перегрузка может и навредить. Помнишь, у тебя в школе как-то мигрени начались, когда ты взялся за все кружки сразу?

– Мама, это же давно было! – отмахнулся я, улыбаясь, но внутренне раздражившись. – У меня всё под контролем. Если станет совсем тяжело – возьму паузу.

Я искренне верил, что никакой паузы мне не понадобится. Чем больше я работал, тем сильнее ощущал азарт: хотелось доказать и матери, и отцу, что я не просто «мальчик из богатой семьи».