– Дорога в лес к Клычку тебе заказана. И я тебе слишком много рассказал. А у Акулины во дворе кладбище небольшое имеется. Одним больше, одним меньше, разницы никакой не будет.

– Зачем на бабку наговариваешь, она мне, почитай, жизнь спасла.

Но тут послышался голос Акулины:

– Эх, Ванятка, кабы можно было вернуть все назад, то выстроились бы за мной мои крестники, кого обушком, кого ножичком, а особо чувствительных отваром потчевала. Тебя тоже станет жалко, коли упрямиться начнешь.

Земля ушла из-под ног у Тихона. Но снова чудесная сила прошептала в уши «покорись». Но наперекор всему Тихон посмел задать вопрос:

– В толк не возьму, ты за кого, за Софью или за Петра? За Милославских или за Нарышкиных?

– Я за свой карман. Когда он полный, мне все равно, кто царствует. При полном кармане людишек двести кланяться мне станут, а больше и не надо. Долго с тобой говорю, пора заканчивать. Акулина, готовь тесак тот самый, мой любимый. Говори, стервец, поедешь в слободу? Последний раз спрашиваю.

– Мне, господин Тень, в Немецкой слободе показываться нельзя, меня там каждая собака узнает.

– Не узнает. Завтрашнюю ночь, как сторож пройдет с колотушкой по первому разу, выходи к околице. Увидишь карету с вензелем князя Шимойского, ни о чем не спрашивай, садись в нее и тебя довезут до окраины Немецкой слободы. Пешком проберешься к дому Ахена. Поди знаешь тайные входы?

– Знаю.

– Фрида Ахен хотела бы уехать домой в Германию, да и воистину, чего ей здесь делать! Весь семейный доход находился в руках ее брата. Ныне от прежнего достатка один дом остался, но и тут есть оговорка. В Немецкую слободу поедет жить только иноземец. Посему и цена дома весьма низкая. Еще полгода и Фрида Ахен окажется в ближайшей богадельне. Хотя туда ее тоже не возьмут, она же не православная.

– Что я должен делать?

– Заставь Фриду пойти в Посольский приказ и упасть в ноги к дьяку Копытину. Только он сможет помочь в отправке Ахен в Германию первой оказией.

– И такой оказией станет посольство с софолками?

– Меня не удивляет, что ты догадлив. Надежные люди сказывали, в ближайшее время только одно посольство отправится из Москвы в Европу.

– Стало быть, узнав о месте и времени отправления поезда, Фрида поможет вам подготовить нападение?

– Не вам, а нам. И то, что Фрида не доедет до дома, не должно тебя беспокоить. Знаешь почему?

– В случае удачи я стану богатым человеком.

– Я же говорил, что ты догадлив.

Тень выскользнула из избы, воцарилась тишина. Акулина молча влезла на печку и вскоре раздался храп. Тихон до первых петухом не сомкнул глаз.

Он восхищался умению бандитов, их умению загонять человека в угол так, что и выхода не видать. К властям не пойдешь потому, как в розыске за убийство немца; в бега не пустишься – к тем же бандитам и попадешь. По-любому конец один. Ежели сделать так, как они просят, еще больше погрязнешь в злодействе. По его вине государево золото перекочует к бандитам, а людей в поезде поубивают. Сделают так, чтобы никаких следов не оставалось, а потом придет и его очередь. В том теперь Тихон нисколько не сомневался.

Он впал в полуобморочное состояние, которое потом перешло в болезненное забытье.

Акулина по утру, как ни в чем не бывало, подала на стол, и сама присела рядом на лавку. Тихон первым не выдержал, задал вопрос:

– Бабка, скажи, наконец, что ты все наврала, никакая ты не душегубка, а женщина несчастливой доли?

– Думаешь одно с другим не вяжется?

– Думаю, душегубец не может быть мужчиной или женщиной, это нечто волосатое, страшное и смердящее.

– А ты что же, Ванятка, в воровских набегах не убивал?