– Очень приятно.

– Вы знаете, Константин Андреевич, пока я тут пребывал, мне была явлена возможность изучить окружающую обстановку. Я заметил, вы Набокова любите почитывать?

Геннадий Иванович указал взглядом на край стола, где действительно лежал томик Набокова, но не успел Константин ответить, как он продолжил:

– Я вот тоже его люблю! А какой у него язык богатый, боже мой! Я иной раз, когда сильно чувствую одиночество, возьму его, почитаю странички две-три, как же это способствует искоренению недуга, ах!

Константин лишь сдержанно улыбнулся. В это время Архип достал какой-то листок и протянул его Геннадию Ивановичу, тот недолго подержал его в руках, будто интригуя, а затем положил на стол.

– В министерстве было большое огорчение в связи со смертью вашего отца, эта новость произвела сильное ошеломление, ведь многие нынешние работники сами у него лечились. Мои вам искренние соболезнования!

Он зачем-то протянул свою маленькую потную ручку. Константин ее пожал, а сам засомневался, того ли Набокова читал этот господин. Может, есть другой?

– Но, как вы знаете, больница не может работать без главного врача. Перед министерством стоит необходимость назначить нового. Это и послужило причиной сего указа.

Он похлопал по листку.

– Мы с коллегами созвали большое совещание-с, и ввиду ваших больших заслуг перед больницей и пациентами было вынесено решение о назначении вас временно исполняющим обязанности главного врача. Поздравляю!

Только Константин успел аккуратно вытереть свою ладонь от чужого пота, как Геннадий Иванович снова протянул руку. И снова пришлось пожать.

– Спасибо, очень рад.

– Ну что ж вы скромничаете, Константин Андреевич, или думаете, мы с такой маленькой новостью к вам пришли бы лично? У нас дела посерьезнее, если позволите-с. Министерство планирует произвести вас в должность главного врача, там годик-другой поработаете, а потом уж мы вас к себе определим, на большую и видную должность. Есть одно местечко надежное, если позволите, специально для вас-с. Как вам перспективка?

Константин захлопал глазами и смущенно покраснел: он точно не привык, что его кто-то может похвалить за работу.

– Да, спасибо. Да, конечно. Очень рад!

– Вы тут, главное, за эти полгодика, пока еще исполняющий, дров не наломайте.

Геннадий Иванович умолк, Константин тоже молчал.

– Да шучу я, шучу, что ж вы такой… как струна!

Гость попытался встать, но с первого раза не получилось, пришлось сильно отодвигать стул.

– И еще, забыл сказать, – он схватил Константина за плечи и заставил наклониться, а потом прошептал: – К вам тут в неврологию отец замминистра с инсультом поступил, ну вы с ним это, доктор, как говорится…

Геннадий Иванович широко улыбнулся, показав, что золотой была даже часть зубов во рту.

«Еще один, у которого „так говорится“», – подумал Константин и еще раз крепко пожал руку чиновнику, уже на прощание, все-таки бог любит троицу. Вскоре его кабинет опустел.

И сразу все переменилось. Он посмотрел в потолок, его зрачки расширились, взгляд будто бы ожил, что-то взволнованно заклокотало внутри, и мысли оказались во власти приятного беспокойства.

– Ты видишь? Ты там это видишь? Я главный врач теперь! Папа, я так рад! Я тебя не подвел!

Константин почти вприпрыжку выбежал из кабинета, даже попытался изобразить улыбку на лице, и хотя все равно не вышло, но таким свободным он себя не чувствовал уже очень давно.

Ликующе добежав до буфета, он заметил, что все вокруг смотрят только на него, и на этот раз такое внимание было оправданным.

– Поздравляем вас, Константин Андреевич, бог в помощь! – пролепетала сестричка, и тут же исчезла.