Я принюхиваюсь.

– Мммм. Шоколадная?

– Я уже съел настоящую пиццу, но ты можешь взять десертную.

– Спасибо. Выглядит вкусно, – пробую кусочек и…

– Боже мой, – выдыхаю я. – Из какого она ресторана и почему я не ела ее всю мою жизнь?

Он улыбается.

– Я сам ее сделал.

– Ты умеешь готовить?

– Говорит она шокированно. Мой кузен сел на безглютеиновую диету перед нашим вторым мировым туром и нанял личного повара. Слабак продержался два дня, прежде чем налег на пирожное «Твинкис». Но у повара был контракт и он остался с нами, а я научился паре вещей.

– Это точно. – Упоминание о кузене напрягает меня, но я делаю вид, что ничего не случилось, и задаю более странный вопрос:

– Как ты умудряешься есть пиццу и выглядеть так… – я останавливаюсь прежде, чем «горячо» срывается с губ. – Хорошо?

– Гантели и бег, – он подмигивает мне. То же самое он сказал Эмили в самом начале. – Мне нравятся тренировки.

– А мне – твой автобус, – говорю я, стараясь сменить тему. – Ты здесь все время живешь?

Я не могу представить, как это – жить одной так рано. Или еще хуже – совсем не общаться с родителями.

Конец ознакомительного фрагмента.