– Это круто. Кто выигрывал эти конкурсы?

– Я. Хотя там всегда были двое против одного. Крайне нечестно. Но я выкладывался на все сто. Даже говорил со странным британским акцентом. Думал, что стану казаться значительней.

– Как тот тип на ТВ, который кричит на обанкротившихся рестораторов?

– Ха. Он самый. Только я на этом не остановился – схватился за скалку, чтобы придать веса моим доводам.

Вообразив это, я смеюсь.

– Лучше всего у меня выходила начинка. Несколько лет назад я набил индейку яблоками, клюквой и дрожжевым хлебом. Гар… – он обрывает себя, прежде чем произнести имя брата. – Никто не мог сравниться со мной.

– Забавно. И вкусно, наверное, – очистив одну щеку, опускаю смоченный в средстве диск на вторую. – Спасибо, что рассказал.

Консилер смывается даже слишком легко. По правде говоря, я удивлена, что у Тайлера не получилось снять макияж с первого раза. Он вообще пытался?

– Я никогда еще не делала этого с парнем.

Он поднимает бровь так высоко, что ватный диск падает с лица.

– Макияж не делала, – быстро говорю я. – Парню. Кендалл пришлось работать с моделями. Это странно.

Хватит болтать, Лэси.

Его щека теплеет под моей ладонью.

– Прости, что разочаровал.

– Нет. Дело не в тебе…

– Да ладно. Наберись смелости и признай: во мне.

– Ха. Хорошо. В тебе.

– Тебе бы хотелось видеть на моем месте какого-нибудь гота с подведенными глазами. Тогда бы у тебя было больше возможностей.

– Не. Ты тоже ничего, – моя ладонь скользит от его лица к шее. – Отлично. Теперь можешь идти. От пудры ни следа не осталось.

– О. Здорово. Спасибо, – он остается на месте.

Мы молчим. И это молчание далеко от непринужденного. Я очищаю еще три кисточки, пока он пишет СМС в том же хорошо знакомом ритме: около двадцати быстрых щелчков, медленный плавный возврат, еще шесть медленных отрывистых нажатий. Его нога отбивает этот ритм – личный бит, и внезапно мне действительно становится любопытно.

– Ты что, песню пишешь?..

– Нет.

– Просто ты уже пару дней пишешь СМС с одной мелодией.

Он внимательно смотрит на меня – это оценивающий, удивленный взгляд. Я думаю, не зашла ли слишком далеко, потому что он не говорит ни слова. Подхожу к туалетному столику – мне нужно больше раствора для очистки кистей. Надо найти место, в котором связь лучше – мой телефон сходит с ума. Дюжины СМСок высвечиваются на экране. Всплывает иконка голосовой почты: шесть сообщений. Все от папы. Плохо.

Я собираюсь позвонить, когда телефон вибрирует в моей руке и на экране появляется надпись: «Дом». А еще я вижу, который сейчас час. Без четверти одиннадцать. Почему так поздно? Я почти не общалась с родителями в течение дня. Отправила папе одну СМСку, когда приехала во «ВТренде», чтобы знал, что со мной все в порядке.

С четвертой попытки нажимаю на кнопку «Ответить» – рука трясется.

– Подожди, – говорю я Тайлеру. Хотя не похоже, что он вообще собирался мне отвечать.

– Привет, пап!

– Где ты? Ты должна была быть дома вечером.

Я вздрагиваю. По пальцам могу пересчитать неприятности, случившиеся со мной за последние десять лет.

– Я еще на работе.

– Мы всю ночь пытаемся до тебя дозвониться. Твоя мать звонила с работы.

– Извини, здесь плохая связь, – я сдвигаюсь в угол, хотя от этого сигнал становится еще хуже. Не хочу, чтобы меня отчитывали перед Тайлером. Он всего на год старше, но в этот момент я чувствую себя пятилетней. – У нас был безумный день. Я забыла о времени.

– Возьми такси, – говорит он.

– Папа. Не сходи с ума. На Пенн-стейшн меня не поджидает убийца с топором.

– Возьми такси. Ты так увлеклась, что не заметила, что уже середина ночи?

– Да еще даже одиннадцати нет! Такси на Лонг-Айленд обойдется в сотню долларов, если не дороже. Давай я поеду на поезде? Еще не