– Смотреть со стороны. Оттуда всегда лучше видно. – Змея подмигнула, достала из кармана указывающий камешек и протянула мне. – Может, ничего и не будет, и охотник пойдет своей дорогой. Но если нет, стоит его пометить.

– Не хочу сдавать человека палачу.

– Этот Влад тебе никто, поняла? Посмотрим, как запоет его отец, когда сынок окажется в любящих руках дяди. Если не он, так прадед вспомнит о «нехорошей ночи». – Пашка вложила амулет мне в ладонь. – У нас есть цель, не забыла? Юково.

Я сжала пальцы вокруг прохладного камня.

Влажная земля мягко пружинила, дыхание вырывалось рваными облачками пара, ночью на стежке похолодало. Дождь продолжал накрапывать, мелкий, надоедливый, неприятный. Капли затекали под воротник и холодили кожу.

Я шла, поминутно оглядываясь, вслушиваясь в каждый шорох, вглядывалась в каждую тень. И почти успела пожелать, чтобы шедший где-то позади человек решился хоть на что-нибудь: либо на разговор, либо на удар.

Но все же, когда вынырнувший из бокового переулка мужчина схватил меня за руку, я испугалась, не удержавшись от вскрика.

Со стороны смотрелось наверняка презабавно. Идут двое, мужчина и женщина, держатся за руки. Внутри меня все подрагивало от предвкушения и странной иррациональной неизвестности. Не страх, а лишь его преддверие. Я знала: что-то случится, и даже почти ждала этого. Так мы и шли несколько минут, не расцепляя рук и бросая друг на друга косые взгляды.

– Как тебя увидел, сразу все понял, – заговорил, наконец, Влад.

«Ну, хоть кто-то», – мысленно ответила я, продолжая идти рядом.

– Ты – человек. – Он говорил так, словно это объясняло весь тот бред, что происходил вокруг, – Вместе мы сделаем это. Ты север, я восток. Соберем артефакт и станем, – я почувствовала пожатие пальцев, – не слабыми людьми, не низшей продавшей душу нечистью, а высшей знатью. – Влад зло рассмеялся. – И тогда упыри умоются кровью.

По его телу прошла дрожь предвкушения и по руке предалась мне.

– Значит, то, о чем все говорят, то, что меняет судьбу, существует? Артефакт? – спросила я.

– Не просто артефакт, а вещь ушедших.

– И хранится он в доме твоего отца?

– Часть. А часть у Ксьяна, его разделили.

– Ты поэтому там охотился? Чем тебе маленькое лихо не угодило?

– Да ничем. Пусть не валят с больной головы на здоровую. У нас с лихачем был договор, да только Ксьян пронюхал, орола этого толстого на нас натравил. Меня защищают амулеты отца. – Невзирая на дождь, Влад отогнул воротник куртки, показывая связку разноцветных подвесок на толстой цепочке. – А мальцу башку снесло.

Интересная картина, особенно если учесть, что орола староста сам же и казнил. Напрашивающийся вывод прост, что бы ни хранилось у ведьмаков – это секрет. И ради его сохранности будут убивать.

– По отдельности части не работают?

– По отдельности это мусор. – Влад улыбнулся. – Предлагаю сделку, ты достанешь часть у Ксьяна, я у отца. Согласна?

– Предположим.

– Никаких «предположим». Просто сделай. Ведь тебе не надо объяснять, что поставлено на карту.

«Нет, не надо. И неважно, что здесь происходит, мое дело – Юково».

– Сделаю. Куда принести?

– В хижину охотника, это на южном склоне Сосновой, иди от стёжки к югу по самой широкой тропе, не промахнешься. – Влад остановился и заглянул мне в лицо, глаза мужчины стали серьезными. – Завтра на закате.

– Хорошо, – как велел целитель, согласилась я. – Только уж, извини, страшно, – и это было правдой, – брать в руки принадлежавшее святым. Какова цена касания?

– Цена не для тебя. За полученную силу ответят другие. За силу рода род и расплатится. – От улыбки вокруг карих глаз собрались морщинки. – Артефакт вытянет силу из будущего. Из потомков. Из детей. Как думаешь, почему я такой? Чем в свое время воспользовался отец?