— Откуда он здесь взялся? — никак не успокоится и не сменит тему. Я сама хотела бы знать ответы на эти вопросы. — Я думал, что за тобой только Лютаева присматривать оставили, — вновь начинает расходиться Андрей. Он уже не трет зад, но все еще хромает, когда мы продвигаемся к нашему столику. Я не задумывалась, что делает Лева в ресторане, но теперь становится понятным его нахождение здесь. Папа приставил его следить за мной.

— Вот ты где, — Ванька недовольно перекрывает нам дорогу, оттесняет от меня Андрея. — Ками, ты когда перестанешь влипать в истории? — зло шипит мне в лицо.

— Я?

— Ты! Здесь полно камер, безопасность заведения курируют ребята Кимаева. Ты хочешь, чтобы отец просмотрел записи сегодняшнего вечера?

— Ты знал, что здесь Бессонов? — эта новость вызывает больше эмоций, чем возможное падение в глазах отца, если он увидит, что мы с Андреем творили на балконе.

— Знал, — резко произносит Ванька. — И можешь сказать ему спасибо, именно он сейчас стирает запись, как ты с Андреем уединилась на балконе.

— Это он себя спасает, а не меня!

— Ты уверена?..

6. Глава 5

Лев

— Я не хотел бы, чтобы ты соглашался на этот бой, — произнес отец, упираясь одной рукой в стол. Несмотря на строгость голоса, он понимал, что не может мне запретить. Если я решу лететь, никто меня не остановит. Я выдержал дуэль взглядов, он опустился в кресло. — Хватит подставлять свою голову под удары, Лев.

— Я мечтал о таком сопернике, — и это действительно так, но сейчас я меньше всего думал о бое. В груди до сих пор бурлила черная лава злости. Прошло три дня с выпускного, а я так и не успокоился. Картина, как ее лапает и облизывает этот утырок, постоянно встает перед глазами.

Меня не успокоило, что Ванька постоянно находился рядом, не позволял им больше уединиться.

— Сосредоточься на бизнесе, — произносит отец, вырывая меня из неприятных мыслей. — Ты купил неплохие участки земли в Дубае, займись постройкой гостиничного комплекса.

Переживания родителей понятны. У него у самого была бурная молодость, но своих детей он старался оградить от трудностей и опасностей, со мной не вышло. Мама шутит постоянно: «кровь не водица».

— Я подумаю, — почесав бровь. Если начать строительство, придется пропасть в другой стране… или жить на два города.

— Хватит думать, пора действовать. Завязывай со спортом. Сколько ты сможешь еще выступать? Пять-семь лет? За это время сколько травм получишь? — давит тоном, взглядом, энергетикой.

Скрываю улыбку, я очень уважаю отца, но на меня его суровость никогда не действовала, потому что я всегда чувствовал и знал: он не причинит боли. Он защитит ценой своей жизни, потому что любит нас. Из-за любви и уважения к родителям я старался не приносить в дом бед, всегда думал, прежде чем действовать. В подростковом возрасте не всегда получалось выйти из передряг без проблем.

— Твой последний соперник остался инвалидом, Лев. Ты будешь скован на ринге. Страх убить или покалечить сделает из тебя неполноценного бойца. Ты не сможешь выступать, — я понимаю, что он до последнего не хотел поднимать эту тему, но, видимо, решил привести самый веский аргумент, чтобы меня уберечь. Папа прав, страх кого-то еще покалечить или убить глубоко засел во мне.

Меня не пугают разбирательства, суды – это травмоопасный вид спорта, тут всякое может произойти, но не должно было произойти по моей вине, а произошло. Не хочу думать об этом или продолжать тему, я и так постоянно живу с чувством вины.

— Это твой телефон? — взяв трубку со стола, отец убеждается, что вибрирует не его мобильный. Я уже проигнорировал несколько входящих, которые он слышал, поэтому делаю вывод, что просто хочет сменить тему.