Ее чай остывал, и она лениво мешала его ложкой, вглядываясь в маленькие волны, появлявшиеся в чашке. Для нее это было то же самое, что миниатюрная модель мирового океана. Валери осмотрела других сидящих на террасе посетителей: за соседним столиком расположилась компания из четырех девушек примерно ее возраста, в коротких платьях и белых летних шляпах. Ивару она сказала, что дружит как раз с такими. Их болтовню невозможно было не слышать, но Валери даже не думала пересаживаться: в тот момент подобный разговор совершенно никак ее не задевал.

-Да что с тобой сегодня, а? Я не вижу твои суперсиськи! Что ты сделала со своим лифчиком?

Им принесли мороженое, и ложки зазвенели.

Валери думала, куда еще можно пойти, чтобы скоротать время до отправления. Изначально она планировала забрать своих символистов из кладовки книжного магазина на южной окраине города, но потом пришла к выводу, что они совершенно ей не нужны. Они лежали на отдельной полке рядом с рабочим столом бухгалтера, и пару лет назад Валери брала эти аккуратные томики в руки так часто, что они быстро стали потрепанными.

-Отвали. Он никуда не годится! У меня соски торчали через кофту. Теперь у меня другой.

-Теперь ты вообще без сисек!

-Замолкни. Просто этот не такой…рельефный. Будешь у меня дома, покажу тебе красный. Купила на распродаже. Моя маман обзавидовалась.

Когда она была еще ребенком и Альберт только открывал первый книжный, Валери после школы часами просиживала в нем – в зале или служебной коморке – и зачитывалась французской довоенной прозой. Все, написанное в Европе после 1899 года, казалось ей либо неимоверно скучным, либо слишком открыто политизированным – в любом случае, это был госзаказ, а старую литературу с каждым годом печатали все меньше. Валери предсказывала, что последнее переводное издание Поля Верлена будет датироваться 1970 годом.

-Он меня засосал. Это не очень романтично.

-Фууу!

Одна из девушек, кажется, подавилась мороженым.

Поэты всегда создавали особый, принципиально новый тип реальности, в которой человеческий быт отходил на второй план, а символ и символическое приобретали огромное значение. Конструируя собственную модель мира, поэты часто брали за основу фактическую реальность, но в созданных ими произведениях она представала преображенной, полной сложных образов и загадок, которые читатель путем интеллектуальных усилий должен был разгадать.

-Ну, блин, сделай вид, что ты такая недоступная, пусть постарается. Он и на тот браслет раскошелится.

-Будете пиво? Сегодня вечером мы точно должны нажраться.

Новая концепция искусства предполагает полный отказ от предыдущих способов выражения творческого гения. Устаревшие формы отжили свое и должны уступить место новым, экспериментальным техникам. Непрерывно развиваясь и совершенствуя свое духовное чутье, мы приходим к пониманию нашего предназначения и созерцанию великой красоты вселенной.

-Шутишь? Да он урод!

-Похож на бомжа. Он что – рок-н-ролльщик?

Солнце начало странно мигать. Это значило, что, когда она вернется домой, будет уже совсем темно. Она на скорую руку приготовит себе ужин и сядет учить Новейшую историю, читать главу и пересказывать, читать следующую главу и пересказывать. Валери знала, что обязательно найдет в учебнике параграф, в котором упоминается об «Обществе друзей», кратко именуемом ОД, «Общество», даже просто «друзья».

Как говорит универсальный учебник, который должен стоять на полке у каждого уважающего себя гражданина, сначала ОД не было запрещенной организацией, наоборот, существовало в форме мирного движения за права людей, оказавшихся гражданами полугосударств после Разделения 1900 года.