Справа по одному «духи» бросились забегать в дверь казармы. В спальное помещение, расположенное на втором этаже, вела лестница, на которой с двух сторон масляной краской сверкали белоснежные полосы. Наступать на полосу запрещено под угрозой наряда вне очереди или более скорой неуставной расправы кулаками. Каждый вечер дневальные или чаще нарушители табу моют полосы с мылом, поддерживая их первозданную невинность. Не наступить на полосу при массовом забеге на построение чрезвычайно трудно. Задние напирают возникает давка и тут… только держись! Последние забегают в казарму с ускорением, которое им придают сапоги сержантов. Естественно, никто последним быть не хочет, отсюда толкотня в дверях и на лестнице.

Куликов заметил, как на бегу многие расстегивают пуговицы. Застегнутыми оставляют крючок под горлом, верхнюю и нижнюю пуговицы, штаны держатся лишь на одной верхней пуговице.

Рота построилась в коридоре спального помещения. По обе стороны коридора. Выстеленного потертым линолеумом, в четыре ряда стояли двухъярусные железные кровати. Узкие проходы между рядами едва позволяли протиснуться одному человеку.

Стремительно вошел младший сержант Ибрагим Дадаев, дежурный по роте. Настроение Ибрама, как его звали вне строя, было омрачено необходимостью «отбивать духов», когда другие смотрят новогоднюю программу телевидения. Впрочем, номер «взлет-посадка» не уступает в зрелищности любой кинокомедии. Со стороны если смотреть. Ибрам разжился почти новыми кроссовками, это последнее обстоятельство облегчало участь вновь прибывших.

– С-становись! Равняйсь!! Смирно!!! – взревел Ибрам, Куликов удивился, откуда в таком с виду хрупком, юноше такая мощность звука. Власть усиливает мощность.

– Духи, прибывшие сегодня. Ложитесь спать. Остальные, маймуны, будут тренироваться, «взлет-посадка». Вам ведь нравится взлет-посадка?.. Не слышу!! Не слышу, маймуны!!! – заорал Ибрам.

– Так точ товар млад сержант! – глотая часть звуков рявкнула в ответ рота.

– Хорошо, – одобрил Ибрам.

«Равняйсь! Смирно!! С заправкой обмундирования сорок пять секунд, – вкрадчивым голосом сказал Ибрам и резко взвизгнул, – отбой!!!».

«Вот почему они расстегнули все пуговицы», подумал Куликов, устроившись в кровати, ранее такую он видел только в казематах Петропавловской крепости на экскурсии. Он занял свободное место на втором ярусе, не подозревая, что это непрестижные места. При жесткой дедовщине «дед» не запятнает себя вторым ярусом, унизительно. Этот «обычай», впрочем, никаких видимых последствий не имел и возможно пришел с зоны. Кроме того практически все признавали некоторые преимущества второго этажа: там теплее, не мелькают сапоги проходящих мимо, вряд ли кто уляжется на постель, пока нет хозяина.

По команде «отбой» «духи» стали лихорадочно раздеваться и укладывать обмундирование на табуретки, крепко сбитые по четыре в ряд. Укладка производится в строгой последовательности, во-избежание неприятностей. Что-что, а неприятности «духу» заработать просто. Первым делом кладется на табуретку ремень, чтобы бляха свисала, затем штаны, потом аккуратно сложенное хэбэ и сверху шапка. Сапоги ставятся рядом с табуреткой, и на них развешиваются портянки. Портянки, пропитанные потом от дневной муштры, создают неповторимый колорит казармы. В рабочих ротах сапоги с портянками обычно ставят в специальной комнате-раздевалке, чтобы не воняли в спальном помещении. Все должно быть уложено одинаково – значит, по армейским меркам, красиво. В противном случае неминуем подъем, а времени на все сорок пять секунд!

Прохаживаясь по проходу, Ибрам поглядывал на часы. «Не успеваем. Пидарасы». Дождавшись пока последний «дух» занял свое место в кровати, он подал команду: «Подъем» – «Духи» в нательном белье посыпались с верхнего яруса на «духов» с нижнего, толкаясь понеслись по узким проходам. «Отставить! Отбой!» – «духи» кинулись обратно на кровати.