Я съеживаюсь. Желудок горит от чувства вины.

– Прости, я верю тебе, правда, – я переплетаю пальцы на коленях. – Просто ты говоришь о нем, как о каком-то мифическом персонаже…

Она закатывает глаза.

– Венди, он не похож на плод воображения. Он бизнесмен. Этот бар принадлежит ему! – она хлопает ладонями по подушке сиденья.

– Он владелец? – я вскидываю бровь.

– Я так думаю. Он не каждый раз здесь, но когда появляется, то всегда заходит с черного хода и садится на одно и то же место, – Мария, сделав глоток шампанского, указывает на кабинку в дальнем углу: на пустое место в переполненном зале. – Удача все равно на моей стороне. Я это чувствую.

Она постукивает длинным красным ногтем по виску.

Я наклоняюсь и прислоняю бокал к ее бокалу, пытаясь восстановить мосты, которые, судя по всему, я сожгла еще до того, как их успели построить.

– Думаю, ты права. Сегодня тебе наверняка улыбнется удача.

Мария посмеивается – это первая искренняя улыбка, которую она мне подарила. Я успокаиваюсь: быть может, у меня все-таки получится постигнуть азы этой дружбы.

Внезапно я чувствую теплое покалывание в затылке. Меня охватывает странное тревожное ощущение, как будто за мной наблюдают. Я оборачиваюсь, но никого не замечаю.

Странно.

Допив шампанское, я встаю и наклоняюсь к девочкам:

– Я скоро вернусь. Мне нужно в уборную.

– Эй, – кричит Энджи, когда я уже почти вышла. – В том, что внизу, всегда очереди. Справа от бара будет коридор. Там дальше есть туалет, которым не так часто пользуются.

Я киваю.

Запомнив ее указания, я начинаю пробираться сквозь толпу посетителей. От шампанского зрение затуманивается, и я, споткнувшись, в кого-то врезаюсь.

– Черт! Прошу прощения, – руки инстинктивно тянутся вверх и врезаются в чью-то твердую грудь. Грубые ладони обхватывают мои плечи – от теплого прикосновения незнакомца по коже ползут мурашки.

– Грязные слова для такого красивого ротика.

Низкий голос с британским акцентом ласкает мою кожу, как шелк, обволакивает до дрожи в позвоночнике. Хватка его усиливается, ладони скользят по рукам, пока не доходят до плеч. Мои пальцы все еще прижаты к его груди, к мягкой черной ткани костюма. Дыхание сбивается, когда он смотрит на меня своими глазами, лазурными, точно стекло, и чарующими своей красотой.

Разорвав зрительный контакт, я наконец понимаю его слова.

– Что?

Он улыбается. Я замечаю его высокие скулы и это естественное сияние, которое подчеркивает точеные черты и резко контрастирует с черными бровями и взъерошенными волосами.

От его привлекательности кружится голова.

Он опускает голову, пока рот не оказывается рядом с моим ухом. Дыхание щекочет шею, разжигая в сердце пожар.

– Я сказал…

– Нет, я слышала, что ты сказал, – перебиваю я. – Это был риторический вопрос.

Он чуть отходит. Улыбка медленно расползается по губам, пока большие пальцы ритмично гладят мою голую кожу – вверх, вниз.

– Даже так?

– Да, – я киваю.

Чувствуя, как в груди растет напряжение, я оглядываюсь, оценивая обстановку. Здесь десятки людей, но кажется, будто в комнате он один. Его энергия беспрепятственно искрится в воздухе. Этот мужчина излучает силу, и на долю секунды я даже задумываюсь, каково это – с головой окунуться в неприятности. Хотя бы чуть-чуть пожить без ограничений.

Что за глупости.

Покачав головой, я отступаю назад, впиваясь зубами в нижнюю губу.

– Ладно… Было…

– Очень приятно, – мурлычет мужчина. Он снова приближается, берет мою ладонь, подносит ее к губам и невесомо целует.

Сердце в груди подпрыгивает.

– Я хотела сказать «странно», но, конечно, мне тоже… приятно, – с чувством досады я убираю руку. Странно, но мне почему-то грустно прощаться.