А может быть, люди никогда не меняются, а меняется лишь их восприятие.

Я кладу телефон на стол, но в эту же секунду раздается звук входящего сообщения. В сердце трепещет надежда, хотя головой я понимаю, что это не отец.

И, конечно же, это не он. Это Энджи.

Энджи: Идем вечером в «ВР», сучка! Не говори нет. Заеду за тобой в семь.

Сердце замирает, а мысли тотчас устремляются к прекрасному незнакомцу, что пригласил меня на свидание, а потом исчез на несколько дней.

Будет ли он там?

Прикусив нижнюю губу, я набираю ответ:

Я: Ладно. Рассчитывай на меня.

– Питер Майклз ждет встречи.

Сердце екает в ту же секунду, когда имя этой персоны слетает с губ Ру.

– Я знаю, Руфус. Последнюю неделю ты только об этом и говоришь.

– Не умничай, – Ру вскидывает брови. – Это… как ты там говоришь? Неблаговидно.

Его попытка изобразить английский акцент вызывает улыбку, хотя, если честно, я уже и сам говорю не так чисто, как раньше. Годы сгладили разницу в произношении, и мой акцент превратился в странную смесь, не совсем британскую, но и далеко не американскую.

– Так в чем дело? – спрашиваю я.

– В том, что ты должен пойти со мной.

– Я что-то запамятовал: почему мне нельзя было пойти сразу? – вздохнув, я расстегиваю пиджак и сажусь за стол напротив него.

– Потому что ты запугиваешь людей, – тот щурит глаза.

Мои брови поднимаются к линии волос, и я указываю на себя пальцем:

– Я?

Ру усмехается.

– Не прикидывайся дурачком, сынок. Мы оба знаем, что ты… – он взмахивает рукой в мою сторону, – ну, что-то в тебе есть. И другим мужчинам, влиятельным мужчинам, такое не нравится.

– Ты влиятельный человек, но я тебе нравлюсь, – я сдерживаю улыбку.

Ру усмехается, перекатывая сигару между губами.

– Я вижу, что ты мне предан. Знаю, что работаешь на меня, – он пожимает плечами. – За себя я не переживаю. И за тебя тоже. У тебя в этом мире своя роль.

Я, может, и ценю его признание, но почему-то оно вызывает в груди неприятный спазм. Он думает, что осведомлен о моем предназначении в жизни, но на самом деле он не знает всей правды. Ру неизвестно, что мой отец переехал из Америки, когда ему было чуть меньше двадцати лет, и стал самым крупным бизнесменом в Англии. Что я родился в роскоши и до самой его смерти равнялся только на него. Ру не знает, что с момента гибели отца каждая секунда моей жизни посвящена мести человеку, ответственному за это событие.

Фантомная боль пронзает бок. В борьбе с желанием прикоснуться к зазубренному шраму на торсе я сжимаю кулаки и вижу, как белеют костяшки.

Кто-то приходит в этот мир с целью, а другие в нем же калечатся.

Я чувствую искру нежданной эмоции: странная боль тяжким грузом хочет опуститься на грудь. Я сжимаю зубы, пытаясь ее отогнать: время печали давно уже прошло. Теперь мной движет лишь жажда мести.

Пока я сижу в кресле, пламя, подогревающее ориентир всей моей жизни, облизывает меня соблазнительным теплом.

– И когда мы встречаемся?

– На следующей неделе, – с улыбкой отвечает мне Ру.

– Отлично. У меня есть планы на ближайшие несколько вечеров – было бы обидно, если бы они сорвались.

– Даже так?

Я киваю, не желая уточнять, не желая отказываться от своего приза до того, как поймаю его в паутину. Я хочу, чтобы Венди пришла добровольно. В моих руках она станет настоящим предметом хвастовства. Я покажу ее всему миру. Приду к ней домой на ужин и буду наблюдать, как искажается лицо ее отца.

– Да. Есть у меня один очень интересный проект, если так можно сказать, – на моих губах расцветает улыбка.

– И на кой тебе это, парень? – Ру усмехается, проводя рукой по лицу. – С твоей-то внешностью я бы каждый день засаживал в киску. Странно, что ты вообще проявляешь сдержанность.