– Так говорят, – едва слышно отозвался юноша.

– А вдруг мир на самом деле больше, чем мы привыкли считать?

Получив в ответ скромное «Всё может быть», она даже не испытала разочарования. Этот дичок всегда держался в стороне, и Фрейя затруднялась сказать, были ли у него вообще друзья.

– Ох, тревожусь я, – вздыхала вечерами Фьола. – Столько её подруг уже на выданье, а она всё в облаках летает. И о чём только думает?

Но даже если бы во всей деревне закончились женихи, это ничуть бы не взволновало девушку. Она и вправду совсем не думала о замужестве.

– Ты пойдёшь сегодня на праздник? Там будут танцы и конкурсы, – каждый раз приставала к ней с расспросами красавица Мани.

Она была всего года на три младше Фрейи.

– Снова какой-то праздник?

– Ну, ты чего? Праздник в честь прихода весны!

– Весна лишь в названии. В здешних краях до самого лета не тают сугробы. Да и все эти праздники похожи один на другой.

– А мне интересно наблюдать, как, к примеру, Бард поднимает и по очереди катает на плечах девушек. Или когда он мерится силой с другими юношами…

– Раньше так катали лишь детей, – смеясь, заметила Фрейя. – Нынче девушки совсем стыд потеряли. Если он тебе так нравится, попросилась бы прокатиться тоже.

– Да как ты можешь! – покраснев до ушей, обиделась подруга. – Я вовсе не такая. И вообще, – резко переменила она тему, – в этот раз я больше хочу посмотреть, как тройняшки соревнуются в меткости стрельбы из лука.

– Я уже запуталась, кто из них тебе больше нравится.

– Мне все нравятся одинаково.

На площади, где проходил праздник, подруги быстро разминулись. Смотреть показательные выступления юношей у Фрейи не было ни малейшего желания. Хотя более всего её раздражало даже не это, а глупое поведение ровесниц, нелепыми уловками и смешками старающихся лишний раз обратить на себя внимание. Твёрдо решив не уподобляться большинству, Фрейя углубилась в ряды торговых прилавков, где местные мастера продавали свои изделия. Тут было много всего: лоскутное шитьё, тёплая одежда из пушного зверя, самодельная домашняя утварь и даже плетёные украшения. Не спеша, переходя от одних чудесных вещей к другим, девушка постепенно избавилась от прежнего раздражения. Вертя в руках очередную глиняную тарелку, она неожиданно увидела молодое лицо, слишком явно выделявшееся на фоне всех этих пожилых пар и бородатых мужчин.

– И ты здесь, – не без труда преодолевая смущение, обратилась она к Лейви.

Тот, расположившись в самом конце торгового ряда, раскладывал самодельных человечков и прочие милые безделушки из дерева. В основном это были детские игрушки. В ответ на её вопрос юноша лишь утвердительно кивнул головой. Он всегда был интересен Фрейе, отчасти как раз по причине своей замкнутости. В деревне существовал такой порядок, когда новорождённые дети чуть подрастали, днём родители отдавали их под присмотр какой-нибудь одинокой пожилой женщины, чтобы самим иметь возможность спокойно поработать. В доме няни ребятишки играли, резвясь на небольшом дворике, потом отдыхали, а вечером родители забирали их домой. Так вот, Лейви появился в доме Нанны, когда ему было уже лет шесть, что сильно удивило других ребят, поскольку до этого они его в глаза не видели, хотя Лилью, маму мальчика, в деревне все хорошо знали как искусную ткачиху. Новенький всё время ходил в шапке и никогда не снимал её даже в помещении. По коротким локонам, местами выбивающимся из-под неё, было трудно судить о цвете волос, ведь при дневном солнце и вечерних сумерках они выглядели по-разному. Однако Фрейе казалось, что волосы его всё же пепельно-серые, как и брови. Что и говорить, Лейви и вправду выделялся на общем фоне, но, что было занимательно, как раз не яркостью, а именно бледностью своей внешности.