– Я никогда толком не общалась с ней.

– Я о сестре.

– Да, – улыбнувшись собственному промаху, кивнула Фрейя, – она решила, что я ей завидую.

– А ты завидуешь?

– Вовсе нет!

– Значит, со временем она это поймёт.

– И сколько мне ждать?

– А вот это мне уже не известно.

– Я, – девушка немного замялась, – я очень боюсь её потерять.

– Если ты так говоришь, значит, точно потеряешь.

– Но почему?

– Мне сложно тебе это вот так объяснить, – устало вздохнул Мимир, – но в мире есть некие закономерности, и, если приглядеться, их вполне реально увидеть. Обычно люди лишаются того, над чем неусыпно бдят. Поверь мне на слово.

Хоть Мимир и Мани были двойняшками и много времени проводили вместе, однако брат рассуждал куда более зрело, нежели сестра. Стоило ему заговорить, как он сразу начинал выглядеть старше своих лет, в чём Фрейя имела случай лишний раз убедиться. Странный недуг, вылечить который была не властна даже мудрейшая Дис, постепенно подтачивал его жизненные силы. Со временем ярко-зелёные глаза Мимира потухли, а волосы, некогда блестящие и густые, ослабли и висели теперь слипшимися от пота сосульками на вечно мокром и белом лбу. Юноша сильно похудел за последние два года, отчего одежда сидела на нём, словно бесформенный мешок. Но даже так его образ не был для девушки отталкивающим. Какая-то внутренняя стойкость, заложенная в дух юноши самой природой, не позволяя другим поверить, что дни его и вправду сочтены. И если бы не болезнь Мимира, невольно подумала Фрейя, она легко предпочла бы его всем прочим соискателям её сердца. Ещё немного побеседовав с юношей об отвлечённых вещах, девушка, попрощавшись, направилась домой. И хоть дни без подруги тянулись медленно и тоскливо, словно один большой день, она решила помедлить с разговором по душам. По крайней мере пока. Слова Мимира то и дело звучали в её голове, от чего былая уверенность таяла на глазах. Ведь если люди и вправду лишаются того, о чём больше всего пекутся, их дружба с Мани в серьёзной опасности. А виной всему глупый поступок Локи!

И вот однажды, в один безветренный день, когда Фрейя в одиночестве бродила вдоль берега, её окликнул высокий неприятный голос. В лёгком изумлении девушка наблюдала, как к ней со всех ног несётся нелепо сложенная фигура, на бегу размахивая длинными худыми руками. Это оказалась не кто иная, как Аста. Ещё издали она выкрикивала что-то неразборчивое, всем своим видом походя на взбесившегося гуся.

– Мани! Мани в беде!

– Где?!

– На песчаной пустоши!

Место это было хорошо знакомо девушке. Размером песчаная пустошь была едва ли больше любого из деревенских дворов и располагалась на отшибе у самой кромки леса. Посреди голого, летом не покрывающегося ни единой травинкой участка торчало кривое мёртвое дерево, поникшими ветками свисавшее с обрыва в воду. По легенде, когда-то во время большой грозы в него ударила молния, отчего толстый ствол раскололо на две неровные части, а прятавшегося под его кроной человека убило на месте. Теперь же, резво перепрыгивая через сугробы, ещё лежавшие в этих краях в начале мая, Фрейя не могла взять в толк, зачем её подруге понадобилось туда идти, ведь Мани всегда сторонилась пустоши, веря, что та приносит несчастья. Она обнаружила бедняжку, беспомощно болтавшуюся на одной из веток почти над самой пропастью. Ещё подбегая, девушка приметила низкорослую тучную фигуру, суетливо бегавшую у самого ствола.

– Это была всего лишь шутка, – взволнованно затараторила Эрла. – Сперва я хотела пожурить её, даже не предполагая, что она и вправду туда полезет! Сначала всё шло хорошо, но внезапно Мани сорвалась и, зацепившись одеждой…