Анна с легкостью подняла чайник.

- Я вполне себе понимаю, что есть необходимость. И здравомыслия не чужда. Однако… боюсь, в Петергофе для меня куда как менее безопасно. И в любом ином месте. Правда, я весь день пыталась понять, кому и зачем убивать меня, но…

7. Глава 7

Глава 7

…не поняла.

Анна перебирала причины, одну за другой, придумывая вовсе невероятные, вроде той, где Никанор умирает, а она оказывается единственной его наследницей.

Но бывший муж был жив.

Весьма бодр.

И вряд ли поставил бы Анну вперед сыновей.

Да и вторая жена имелась, за чьей спиной держался тихий, но весьма древний род, который бы не позволил обидеть вдову.

- Моя бывшая свекровь – единственная, с кем мне не удалось поладить, - она устроилась напротив Глеба, стараясь не слишком смотреть на него. Но получалось плохо.

И Анна чувствовала, что краснеет.

Отворачивалась. Склонялась над кружкой, пряча лицо в пару, хоть как-то можно будет объяснить эту его красноту, и вновь смотрела, искоса, украдкой.

- Она с самого начала была не слишком мне рада, а уж после… когда появились деньги и Никанор стал их тратить на меня, эта нелюбовь стала явной.

…она звонила.

Изредка.

Поздравляла с Рождеством или вот с Пасхой, подробно и муторно выспрашивая о ее, Анны, здоровье. Советовала чудодейственные настои и жаловалась на Наину, которая никак не желала понять, что нужно уважать мать мужа. И в этих звонках чудилось не тень вежливости, от вежливости мать Никанора была весьма далека, но любопытство, желание узнать, сколько еще осталось Анне.

- Правда, сейчас она больше не любит Наину, чем меня. Да и убивать… к чему ждать столько лет? Не подумайте, Никанор мать не обижает. Он вообще очень обязательный. И содержит ее. И братьев своих. И двоюродных братьев. И про троюродных не забывает.

Поверх повязок проступили темные пятна.

И значит, растревоженные печати кровят. Надо что-то сделать, но Анна понятия не имеет, что именно делают в подобных случаях. Целитель… местный целитель избалован публикой. Он не любит выезжать по ночам и когда вызывают его неправильные люди.

Анна вот была неправильной.

Без титула, но с домом. И с деньгами, которые целитель принимал с видом таким, будто делает ей, Анне, одолжение.

- В прошлом году она пыталась свести меня с каким-то родственником… честно говоря, я не очень поняла, каким именно.

…дорогая, даже тебе не следует отказываться от простого женского счастья…

…умирать в одиночестве тяжело…

- Но вы отказали? – Глеб потемнел, и Анна ощутила его злость, почти как собственную. И протянув руку, коснулась.

- Естественно. Ему нужны были деньги. А у меня они есть. И если жениться на мне, а потом подождать, когда я умру… правда, я все еще надеюсь, что ждать придется долго…

…кровь была и на его руках.

Темные чешуйки прилипли к коже, и Глеб, кажется, этого не замечал. А вот руку Анны перехватил. И задышал ровнее, спокойней.

- Ей нет смысла убивать меня. Разве что… ее раздражают подарки, которые делает Никанор. Но она терпела столько лет, так отчего вдруг сейчас? Да и способ больно… извращенный. Поверьте, она не стала бы тратить дорогие конфеты на проклятье, обошлась бы чем попроще.

Анна коснулась светлых его волос.

И щеки.

Провела, ощущая под пальцами колючую щетину. Забрала кружку. И протянула руку. В голове шумело, будто от шампанского, хотя Анна не пила. Но близость мужчины, именно этого мужчины, будоражила.

Женщины не должны вести себя подобным образом. Женщинам положено проявлять терпение.

Смирение.

И ждать.

Но именно сегодня Анна не желала ждать.

Сегодня и сейчас. Как знать, сколько у нее осталось? В том числе и времени.