– Приехали, – объявил Поль, останавливая повозку.

К нам подбежал бородатый мужичок, беря Ласточку за вожжи.

– Надолго? – деловито поинтересовался он. Друг задумчиво почесал затылок.

– Часа за четыре управимся.

– Пол серебряника, – озвучил цену бородатый и сразу получил монету.

– Идем к ростовщику? – спросила я, косясь на увесистую кожаную сумку, которую Поль перекинул через плечо.

– Да, сначала дела. – Он хлопнул по своей поклаже, в которой звучно звякнули монеты.

Мы вышли на оживленный бульвар, и я испуганно схватила друга за руку. Столица год от года становилась все более суетной. И как люди тут живут. Кто-то больно пихнул меня локтем в бок.

– Пошевеливайтесь! – недовольно крикнул мужик, даже не думая извиняться. Я жалобно пискнула.

– Тут не всегда так, – заверил меня Поль, – просто сегодня ярмарка. Со всей округи поглазеть приехали.

Мы прибавили шагу, вливаясь в шумную разноперстную толпу. Народ казался мрачным и угрюмым. Может виной тому было раннее утро.

– Далеко идти? – запыхавшись спросила я, мне приходилось почти бежать, чтобы поспевать за Полем.

– Прилично, – расстроил меня он. – Но сейчас минуем центр и будет поспокойнее.

Я шарахнулась от очередной конной повозки, нагло прущей прямо на людей. Захотелось выругаться, как тот старик.

Чем ближе мы подходили к центральной площади, тем больше все напоминало, что сегодня состоится Праздник урожая. Улицы были украшены флагами с изображением огромных тыкв, мальчишки выкрикивали громкие лозунги, зазывая обязательно зайти «к тетушке Элине за лучшими в Эрадоне овощами» или «к старому Марку за отменным бочковым вином из домашнего винограда».

Из небольших уютных таверн, что располагались на первых этажах жилых домов, доносились ароматы горячего шоколада и свежей выпечки с корицей.

Торгаши толкали огромные телеги с товаром на площадь. Я краем глаза успевала рассмотреть их содержимое, примечая некоторые незнакомые вещи. Надо будет потом у Поля уточнить, что это такое.

Через саму ярмарку мы проходить не стали, да она еще и не открылась. Там только начали выставлять лотки и раскладывать товар.

Поль, крепко вцепившийся в мою руку, утянул меня в переулок. Настолько узкий, что солнечные лучи не касались земли. Но людей тут почти не было. Я облегченно замедлила шаг и отдышалась.

Мы петляли, переходя с улицы на улицу, углубляясь в незнакомую мне часть города. Со слов друга, это был один из неблагополучных районов Эрадона.

– Много жуликов и воришек. Да и просто бедных людей. – Я с удивлением осматривала дома. А так и не скажешь. Разве что грязно и пахнет отбросами. Но в целом дома добротней, чем в Торне. – Почти пришли, ростовщик живет за тем углом. – Наконец объявил Поль.

Еще один перекресток, и мы свернули на очередную безлюдную улочку, похожую на десяток предыдущих. Такая же узкая, почти без зелени, с домиками, плотно трущимися друг к другу.

Поль, завидев цель, прибавил шагу. Я же, напротив, замедлила темп.

Я узнала ее сразу. Да и как не узнать. За столько зим, по рисункам я выучила каждый нюанс. Вот этот двухэтажный дом, с цветами на балконе, тот, что у меня всегда расположен с краю. В кадке обильно цвели розовые петуньи. Глядя на мой черно-белый рисунок, я всегда представляла их нежно-желтыми.

– Ты чего остановилась? Ногу натерла? – Заботливо уточнил Поль, заметив мое промедление.

– Угу, – кивнула я, не вдумываясь в вопрос.

Я все еще была под впечатлением. Я давно успела убедить себя, что все не больше, чем моя бурная фантазия, и этой улицы не существует. Просто не может существовать. Ведь как возможно нарисовать то, чего никогда не видела, а значит, это не больше, чем воображение.