– Я не хотел лезть в ваши отношения, Аня, но, видимо, сделал это зря.

Он немного помолчал, будто подбирал слова, после чего осторожно сказал:

– Я знал почти наверняка, что Артем стал встречаться с женщинами. Просто не думал, что одной из них окажется твоя мама.

Моя рука сама по себе взметнулась к горлу. Его сдавило спазмом, показалось, что я сейчас задохнусь. Мать была не единственной женщиной Сахина… Он спал и с другими, пока я была уверена в том, что вышла замуж раз и навсегда.

Я же так ему верила… Так слепо и по-детски доверяла…

– Почему ты не сказал? – выдавила из себя, понимая, что вопрос звучит довольно глупо.

Роб ведь друг Артема в большей степени. Они вместе с детства, а я так… Пришедший в парадигму их устоявшейся жизни человек. С женами лучших друзей не обсуждают, как и в каких позах им изменяет муж.

– Помнишь же, что делают с гонцами, принесшими дурные вести? – криво улыбнулся Лаврентьев.

Он быстро сообразил, что усмешки, даже такие горькие, неуместны, и его лицо снова стало бесстрастно-участливым.

– Не в моих правилах лезть в то, что меня не касается, Аня. Я думал, ты это знаешь.

Я тут же ощетинилась.

– Ты сам сказал, что зря не полез! – наполнила Робу о том, что он заявил мне не далее как пару минут назад. – К тому же, трах на твоем рабочем столе обязывает вмешаться, тебе не кажется?

Лаврентьев вскинул руки, как бы сдаваясь.

– Кажется. И я вмешаюсь. Подобное в моем офисе не прощается никому. Тем более, в такой откровенно наглой форме.

Он замолчал, в тишине находилась и я. Просто не представляла, как переварить то, что услышала от Роберта. Артем изменяет мне не только с мамой. Хотя, предел того кошмара, что мне устроил собственный муж, уже был пройден в тот момент, когда я застала их за занятиями любовью.

– У него были интрижки. Просто постель и ничего кроме. Я знал не все и не всегда, – вновь аккуратно, как будто опасался, что любое следующее слово меня попросту убьет, проговорил Роберт.

– Ты сказал, что в курсе почти наверняка… То есть, он с тобой это не обсуждал? – зачем-то уточнила я.

Какая разница, как именно у Артема все происходило с другими, если уже только потому, что он спал с моей мамой, между нами все кончено?

– Нет… Конечно, нет, – замотал Лаврентьев головой. – Но особо передо мною он это и не скрывал. То уходил с работы с одной бабой, то уезжал в командировки с другой. Потому я и решил, что постоянной любовницы у него нет.

«Кроме моей мамы», – мелькнула в голове мысль, но я ее озвучивать не стала. Достаточно было и без того жутких ощущений, которые меня выворачивали наизнанку.

– Что будешь делать теперь? – спросил меня Роберт, когда молчание между нами затянулось.

Я сидела на подоконнике и не знала, где найти силы на то, чтобы выйти из кабинета Лаврентьева. Радость от новостей о спектакле попросту рассеялась, стала ничем.

Там, за этими стенами, меня ждали все новые и новые потрясения. И как с ними сражаться в одиночку, я не знала. Конечно, на помощь придут подружки, но что они, собственно, могут? Просто подставить дружеское плечо, чтобы мне было, куда выплакать свою боль? Или покостерить Артема, отчего мне станет хоть немного легче?

– Пока не знаю, – помотала я головой. – Как-то не очень выходит сразу понять, как собрать жизнь по кусочкам, когда ее разрушили.

Я спустилась с подоконника и направилась мимо Роба к выходу из кабинета. Вечно же тут сидеть не выйдет.

– Ты не будешь против, если я сразу вызову Сахина и с ним побеседую? После того, как эта вся грязь стала достоянием всего офиса, он здесь не останется… – тихо проговорил Роб мне в спину.