— А зачем вам это все? — хороший вопрос, на который я так и не придумал ответ в своей голове.

— Просто так. Хочется. Иногда бывает.

— А я возьму деньги. Спасибо вам.

— Ну слава богу.

— Я бы не взяла, но меня теперь с работы уволят.

— Больше ничего не хочешь сказать?

— Нет.

Не хочет и ладно, чего я к ней вообще пристал? По сути, посторонний мужик пристаёт с какими-то вопросами — бред какой-то. Встаю со стула и поднимаю пакеты.

— Здесь лекарства, которые врач написал. Прочитаешь, как и что надо делать, или медсестрам отдай. Продукты тут всякие, в холодильник надо положить. Поняла?

— Нет, не поняла. Зачем вы все-таки это делаете? Люди злые пошли и не помогают просто так. Вам что-то нужно от меня? У меня все равно ничего нет. И если вам вот то самое надо, тоже не дам.

— То самое?

— Вы поняли, не притворяйтесь.

— Ты про секс, что ли?! Господи, это последнее, о чем я думаю при виде тебя.

«То самое»! Кому скажи — не поверят.

— Тогда извините. Все равно не понимаю, зачем все это, — уже тише добавляет она.

— Просто так. Деньги в ящик положи и вообще не свети ими, лучше под матрас убери, в общем, сама разберешься. Все, поправляйся, — встаю со стула и направляюсь к двери.

— Спасибо, я за вас помолюсь. А как вас зовут?

— За себя помолись, тебе нужнее.

— Нет, я за вас. Ну скажите, пожалуйста.

— Миша, — нехотя отвечаю я.

— Спасибо за все, Михаил. До свидания.

Да нет, тут уж ни до какого свидания. Прощай и точка. Херней какой-то занимаюсь, иначе не назвать. Ничего не говорю, молча разворачиваюсь и выхожу из палаты. Странная все-таки девчонка, может, ее головой приложили, хрен разберешь. Хотя она и на лестнице у банка была уже с приветом. Сажусь в машину и отправляюсь к родителям. Хватит с меня всей это ерунды, пора бы и нормально отдохнуть.

***

— Что-то плохо клюет.

— И не говори, — закуривая очередную сигарету, соглашаюсь с отцом. — Может, ну его, и домой?

— И придем без единой рыбешки? Нет, так позориться перед матерью мы не будем. Я рыбак со стажем, это даже неприлично.

— Давай съездим в город и купим рыбы, выдадим за наш улов.

— Ты за кого меня принимаешь? — наигранно возмущается отец. — Она же замороженная, не прокатит.

— А мы найдем незамороженную.

— Думаешь, поверит?

— Ну давай попробуем, я уже всю задницу отморозил, терять все равно нечего.

— Давай.

Садимся в машину и отправляемся в город. Обошли кучу магазинов, и везде только замороженная рыба, наконец, в самом последнем нашлось то, что было необходимо. Купили немного, дабы не вызвать лишних подозрений. И смех, и грех. Стоим на кассе, и вдруг взгляд падает на гигиеническую помаду. Сразу вспомнились эти потрескавшиеся губы, и рука сама собой потянулась схватить эту штуку.

— Триста двадцать рублей, — недовольным голосом произносит кассирша.

— И вот это, — кладу помаду. Отец странно на меня косится, но ничего не говорит.

Садимся в машину и отправляемся домой.

После того как «свой улов» доставлен до места, тут же сажусь в машину. Я уже не ищу оправдания своим поступкам. Оставил родителей одних, а сам поехал в больницу.

Стою на пороге палаты и перевожу дыхание. Открываю дверь и вхожу внутрь. Трудно сказать, что я ожидал увидеть, но точно не сидящую на кровати девчонку, с наслаждением поедающую колбасу.

— Здрасте, — проговаривает она.

— Привет. Как дела?

— Колбаса у вас очень вкусная, просто пальчики оближешь.

— Я понял, ты никогда не отвечаешь на поставленный вопрос, — беру стул, ставлю около кровати и сажусь на него.

— Я просто была увлечена колбасой. А дела хорошо. За три дня почти выздоровела. Деньги не украли, живот почти не болит, а с вашими пакетами жизнь заиграла новыми красками. Вообще чревоугодие — это грех, но есть почему-то очень хочется, никогда так не ела. Спасибо за праздник живота.