– Пожалуйста, не начинай, Дженнифер! – выходит из себя Онил. 

Насупилась, подбородок вздёрнула. Сейчас из кожи вон лезть будет дабы обложить себя глупыми оправданиями и попытаться убедить нас в том, что это не она разрушила отношения со своим парнем. 

– Да брось! Не надо опять прикрываться мамой, соревнованиями и чем-то ещё, – неожиданно для себя самой злюсь я. – Картер хотел взять тебя с собой в Лос-Анджелес, сам был готов остаться во Флориде ради тебя. Замуж звал, Онил, замуж!

Тааак. Кажется, опять перебор. Сама не пойму, что со мной такое сегодня. Яркие, сверкающие изумрудами глазища Роуз увлажняются, а нижняя губа выступает чуть вперёд. 

– Мама заболела, чемпионат был на носу, – едва слышно приводит в защиту свои слабые аргументы Роуз. 

– Господи боже! И где этот твой чемпионат? – вспыхиваю я.

Роуз горько усмехается и качает головой, чуть склоняя её влево. Девчонки и вовсе притихли. Не ожидали такой стычки между нами и, наверняка, не горят желанием вмешиваться.

– Извини, – бросаю виновато. Зачем я напоминаю ей про травму колена... – Просто мне жаль, что ты так и не научилась делать то, что хочется! 

– Это не так! – отчаянно спорит она, сдувая тяжёлый, упавший на лоб локон.

– Да ну? А я так не думаю! Мамы не стало три года назад, Роуз. Три года! – показываю на пальцах. – Из спорта ты ушла два года назад. Нехитрая математика, верно? Если любила, почему не вернула его? Может, пора вылезти из этого своего панциря? А не сидеть и ждать, что он снова будет за тебя бороться! Потому что всё! Пойми ты, не будет! 

Я выдаю всё это одним сплошным монологом. Не подбирая слова. Не пытаясь быть вежливой и сочувствующей. Не стараясь быть правильной и понимающей подругой. 

– Что на тебя нашло, Смит? – обалдевая от такого расклада, удивлённо спрашивает Ванесса.

– Да потому что достала! – взрываюсь я. – Этот парень всю дорогу ставил её во главу угла, а она ни черта не ценила.

Роуз, тяжело дыша, вскакивает на ноги. Глаза горят лихорадочным блеском. Губа дрожит. 

– Занято твоё место! – нарочно добиваю я. – Или прими это и перестань страдать, или... 

Онил прищуривается. Ветер нещадно треплет её длинные волосы, и она обнимает себя руками, пытаясь снова спрятать свои чувства в защитном жесте.

– Трясёшься, как заяц, – недовольно прищёлкивая языком, оцениваю её состояние я.

На Роуз короткие пижамные шорты и маечка. Отсюда вижу, что кожа покрылась предательскими мурашками. И не от холода точно. Она бесится и боится. 

– Смит, притормози, – мягко просит Меган. Они всё никак не могут привыкнуть к моей прямолинейности. 

– Ты такая... такая, – запинается Роуз.

– Вот даже сейчас чего ты блеешь, как овечка? Залупи мне хорошую пощёчину, Онил! Куда опять пропала та девчонка, которая каталась по полу с Брендой Адамс? 

Она с шумом втягивает слёзы унижения и обиды, стремительно разгорающейся внутри.

– Говорю же! Ты так и не научилась делать то, что хочется, – разочарованно подытоживаю наш острый диалог я. 

– ТЫ НЕ ПРАВА! – истошно вопит. 

Щёки раскраснелись, дышит, как бык на кориде.

– Докажи, – дерзко вздёргиваю бровь я. – Вон он здесь... на этом теплоходе, Роуз. Иди и вскрой этот ящик пандоры!

– Пффф. Не надо брать меня на слабо! – взволнованно рассекает воздух руками подруга.

Я пожимаю плечами и со скучающим видом отворачиваюсь в другую сторону. Онил фыркает и опрокидывает в себя мой стакан виски. Выпрямляется во весь рост, хватает кофту, упавшую с плеча на пол, и стремительно уходит под аккомпанемент моего смеха. 

— Ты сбрендила, Смит? – нападает на меня Меган. – Подстрекаешь её на что? Он с девушкой приехал, ты не забыла?