На столе: коньяк и стерлядь.

За столом: Она и Он.

Он – мужчина жизнью тертый,

а Она – девичий сон.

Платье – меньше не бывает,

а костюм – чернеет цвет.

И летали ноги в вальсе:

он ее над полом нес.

Не мешали вовсе гости,

у них есть свои дела.

На застолье тоже тосты.

Повара… Морковь цвела.

Все кружилось и мелькало,

пило, пело, ело… Хмель.

Счастье пенилось, сверкало.

Кто на свадьбе видит мель?

И остались: ОН – ОНА.

Он – поведал похожденья.

Сжались губы. Жизнь грустна.

Счастье было наважденьем.

25 июня 2001

Переход хода

Мне опять немного повезло.

Я смотрю с гранитного балкона.

Рядом пруд, в нем воду бьет весло.

А вдали, где были полигоны

белый город, словно облака.

В редкой чистоте дневного неба

жизнь спокойна, солнечна, легка.

Чудный день. Все горести нелепы.

Воздух свежескошенной травы

я вдыхаю вместе с теплым летом.

Господи, куда девался ты?

Проходная. Все. Ты под запретом.

Прохожу к себе как в бастион,

мощные природные расколы

не пройдет и опытный шпион,

не найдя охранные проколы.

Лето остается позади.

Исчезают окна дивных башен.

Окон нет. Пол – мрамор. Проходи.

И не видно. И пейзаж не важен.

28 июня 2001

Упрямая

Остановись, не мчись, замедли ход.

Уйди, упрямая, тернистая дорога.

И так идет за годом новый год,

а ты грехи все пишешь, горести, пороки.

Тебе опять показывают жизнь,

но осень кончилась. Листва пожухла, пала.

Тебе кричат, кричат: "Остановись!"

Волна проблем, невзгод вблизи восьмого балла.

Еще чуть-чуть, приблизится волна,

не выдержишь, и сердце – вспыхнет сильной болью,

но если сдашься, новою виной

тебе напомнят: слабость – просто рана с солью.

Не выдержишь, не вымолвишь и тишь.

А соль – скопление бед в одном простом мгновенье.

Так что? Уже не пишешь и молчишь?

Так просят твоего еще повиновения!

Нельзя сдаваться, час еще ни тот,

нельзя сойти с пути, пусть боль невыносима.

Чем старше в море брошенный вельбот,

тем больше надо тратить разума и силы.

2001

***

Компьютер – просто хорошо.

Он весь в своих секретах.

Ты только чертишь? А еще?

Передаешь ответы.

Скорее нет, а вдруг потом

тебе отключат сайты?

Поскольку вирус…

И еще… тебя читают с Мальты.

23 августа 2001

Деловое утро

Верхушки деревьев проткнули туман.

В траве усмехаются росы.

На окнах машин зайчик едет, он мал.

А бабочки спят и стрекозы.

В такой ранний час – мир для тех деловых,

кто едет на службу, работу.

И в это мгновенье меня ждешь лишь ты,

тем самым лишая свободы.

И все. Это миг. Это встреча всех дел.

Верхушка работ и заданий.

Потом день тумана, возможных побед.

Но все это будет уж в здание.

Здесь зайчик не бросит в компьютер свой блик.

Пора. Ожидают проблемы.

Растения – стрекозами выгнули лик,

а бабочки – галстуки схемы.

Чертеж и компьютер, и редкий Ваш взор,

вопрос: «Что еще непонятно?»

Потом то, что сделано, нужный обзор.

И все, на сегодня все ладно.

07 сентября 2001

***

Капли на окне, капли на руке,

некогда стереть, некогда сидеть.

Я звоню ему, солнцу своему.

Он ответил мне: «Мысли в седине».

Ревности бросок, ровный, как брусок.

Может он и прав, уж такой мой нрав.

Ветер вдруг затих и родился стих.

9 сентября 2001

***

Волшебство и уют среди древней листвы,

полоса уходящей дороги.

Мы проделали путь сквозь учебы пласты,

перейдя разногласий пороги.

И сегодня тепло. Бабье лето. Цветной

полушалок набросила осень.

В отношениях с любимым какой-то цейтнот,

а листву осень бросила оземь.

И поэтому мы каждый сам по себе,

словно с дерева врозь разлетелись,

вместе были еще мы с тобой в сентябре,

в октябре навсегда мы не спелись.

Вижу встречи с тобой нам совсем не нужны,

мы созрели для личных свершений,

но красоты листвы еще будут важны,

для каких-то всех дел завершения.

Улыбнись, объявись и не будь ты вдали,