Деймон резко открыл тёмные очи, когда на лицо ему упала капля прошедшего дождя, скатившаяся со свисающих листьев дерева. Он вздрогнул от такой неожиданности и задел сводного брата, уснувшего на его груди минувшим вечером… или ночью? На самом деле они все потеряли счёт времени и были вынуждены блуждать в собственных догадках, сколько прошло и сколько ещё должно пройти. Деймон подозревал, что прошло только чуть больше суток, но ощущение того, что все события казались ему расплывчатым сном, настораживали и вгоняли в ступор, поэтому он не мог точно понять, прошли именно сутки или неделя.

Тяжело выдохнув от онемевших конечностей и, наконец, прочувствовав ношу на своей груди, Деймон дёрнулся и, аккуратно взяв голову Леона, облокотил о стену. Чувствовал он себя паршиво, во рту было ужасно сухо, как в пустыне в самый знойный день, а все припасы утащила испугавшаяся выстрела лошадь, которую им по возможности предстояло найти. Мысль о поисках в лесу без нормальной экипировки пугала и настораживала, а шансы были крайне малы, но без припасов и всего инвентаря им просто не выжить, поэтому выбор не был большим – смерть или шанс на жизнь.

Подогнув к груди колено, Деймон облокотился на него, упираясь локтём, подпирая рукой тяжёлую голову – в ней гудел будто рой пчёл, улей которых тронул незваный гость, а все таблетки, как назло, были в его рюкзаке. Рюкзаке, который на данный момент был неизвестно где!

– «Птицы?», – подумал Фрай, когда услышал слабое щебетание откуда-то неподалёку. Кажется, в этой области было безопасно, если всё же пернатые создания были признаком защиты. Он прекрасно помнит, что в первую встречу с мутированным животным их с Леоном насторожило – абсолютная тишина: мёртвая и давящая. Если всё же один момент является правдой, то он постарается проверить ещё раз, чтобы точно быть уверенным в своих предположениях. И если ему удастся это выяснить, то шанс на выживание в этой местности станет на процент выше, нежели был.

– Леон, – Деймон толкает ненаглядного брата в плечо, чтобы тот проснулся, потому что время уже близилось к полудню, как указывало расположение солнца, лучами проскальзывавшее сквозь богатые кроны высоко над головой. – Леон.

Юноша лишь недовольно морщится на все попытки разбудить себя, гундосит что-то под нос и мягко скатывается спиной на пол, укладываясь калачиком. Деймон недовольно закатывает глаза и смотрит вперёд, видя перед собой мирно спящую девушку. «Это был не сон», – проскальзывает мысль, после чего он моментально вспоминает все события прошедшего вечера или прошедшей ночи и что могло их настичь, если бы не её благоразумность или чрезмерная наивность и не его умение убеждать или притягивать к себе людей.

Страх. Это чувство на несколько мгновений сковывает тело Деймона, когда он понимает, что мог лишиться единственного оставшегося в живых родного сердцу человека. Ранее он не был один, но того человека больше не было рядом, поэтому угасающие лучи надежды не могли даровать успокоения.

Осознание всего происходящего безумно пугает, но ему приходится совладать со своими чувствами и эмоциями, потому что он старше – для Леона он опора и защита, а значит, не имеет права показывать свою слабость, так как если им суждено выбраться и выжить, то для этого будет сделано всё возможное и невозможное.

Положив тяжёлую ладонь на плечо брата, начинает его тихо трясти, чтобы разбудить и пойти прочь – поскорее убраться из этого места и лишний раз не сталкиваться или объясняться с мирно сопящей в стороне девушкой. «На неё многое навалилось», – мельком проносится в голове Деймона, обратившего взор тёмных глаз на тело у противоположной стены, покрытое многочисленными ссадинами и синяками.