– Мам, прекрати, ты уж точно ни в чем не виновата, – серьезным тоном произношу я. – Пожалуйста, давай договоримся так: ты себя ни в чем винить не будешь. Настоящего виновного мы обязательно найдем.

Мой мобильный неожиданно оживает. Я открываю сумку и пару секунд шарю по ней. Наконец нахожу гаджет и с удивлением смотрю на его экран. Мой супруг. Странно, он уже должен был улететь.

– Инга, я знаю о пожаре. Мама пока пусть побудет у нас, а я вернусь, решу вопрос с жильем, – быстро говорит Миша, чем вводит меня в ступор.

– Миша, я… откуда ты знаешь? – оторопело спрашиваю я.

– Я звонила ему, – тихо говорит мама.

– Мама звонила, – одновременно с ней говорит муж.

– Мы едем в больницу, потом домой, – говорю я.

– Хорошо.

– Миша, – говорю прежде, чем он успевает сбросить вызов, – ты же должен был улететь полчаса назад?

– Я только сел в самолет, – спокойно отвечает он. – Рейс задержали.

– Понятно. Хорошего полета. – Сбрасываю вызов с намерением проверить, правду ли говорит мой муж.

***

Пока мы ждем врача в палате, мама рассказывает обо всем происходившем после того, как огонь стал распространяться по квартире. Она пыталась разбудить отца, но он был почти в бессознательном состоянии, поскольку уже надышался дымом.

– Я не смогла открыть входную дверь, дочка, – плачет она. – Я пыталась тушить огонь, но это было бесполезно. А в какой-то момент я почувствовала, что вот-вот упаду в обморок. Схватилась за стенку и сползла по ней на пол. Потом, видимо, я отключилась. Спасибо моей дорогой Валентине. Она открыла дверь снаружи. У нее ведь есть ключ от нашей квартиры, Валя им и воспользовалась. Она же вызвала пожарных, скорую и полицию, а меня вытащила на улицу. Там я уже стала приходить в себя.

– Она скромно умолчала об этом, когда мы разговаривали, – поджимаю губы. – Ее обязательно нужно отблагодарить.

– Она спасла меня, Инга, – мама снова всхлипывает. – Я буду благодарна ей всю оставшуюся жизнь.

– Да, и я тоже. Мам, а зачем ты позвонила Мише? – осторожно спрашиваю я.

– Я не смогла до тебя дозвониться, дочка, – спокойно отвечает она. – И набрала Мишу.

– Странно, мой телефон все это время был включен, – пожимаю плечами.

– Инга, вы с ним поссорились? – мама впервые за сегодняшний вечер заводит разговор о чем-то другом. Значит, она постепенно отходит от шока и возвращается в привычное состояние.

– Скажем так – у нас сейчас непростой период, – я отвожу взгляд. – Как случается во многих семьях.

– Но вы же только поженились, – возражает она. – Обычно сложные периоды происходят спустя несколько лет брака. Инга, что случилось?

В палату входит врач, спасая меня от ответа на вопрос. Конечно, мне хочется рассказать маме, поделиться своими переживаниями, но не в такой момент, когда она осталась без крыши над головой и переживает за папу.

– Здравствуйте! – мы одновременно здороваемся с доктором, а затем я обращаюсь к маме: – Я подожду в коридоре.

Выйдя за дверь палаты, я быстрым шагом иду к посту медицинской сестры. Последнее, о чем я думаю в данную секунду, – это о нас с Мишей. Гораздо важнее жизнь папы, у которого операция уже должна была подойти к концу.

Как только нас привезли в больницу, я первым же делом попыталась найти отделение, куда увезли папу. Одна из медсестер сообщила мне, что он находится в реанимации. На тот момент больше никакой информации она дать не смогла.

– Я хотела узнать насчет Александра Полянского, – мой голос дрожит.

– Пока без изменений, – серьезно отвечает она.

– А где можно найти его врача? – спрашиваю я.

– Он сейчас на операции. А, вот и он. Сергей Романович, – медсестра окликает его. – Это дочь Полянского, который после пожара.