Военный повернул голову, перед ним стоял Филипп и смотрел на лампу, та часто моргала издавая странный звук.

– Она будто кричит, – растерянно пробормотал киллер.

Лампа набирала обороты, искры посыпались фонтаном. Запах гари заполонил помещение и появился густой белый дым, переходящий в черный.

– Отходим, скорее, – скомандовал Потап, сгреб в охапку Лию и бросился прочь.

Филипп пустился вслед. Троица притаилась, села на пол и ждала. Лампа потухла.

– Фух, – выдохнула девушка и встала.

– Ложись…

Раздался громкий хлопок. Осколки, искры, едкий запах пороха накрыли коридор.

– Угар не смог спастись, – шепотом произнес Потап.

Время остановилось. Тишина давила на виски каждому узнику. Замкнутое помещение порядком осточертело. Дурные мысли не давали покоя. Желание покончить с собою, кричать во все горло, молить о прощении – все это так и вырывалось наружу.

– Когда она спит, похожа на принцессу, – удивил Потап, поглядывая на спящую Лию.

– Уж лучше бы и не просыпалась, иначе жаба снова завладеет ее изящными формами. Как же обманчива внешность, – философствовал Филипп.

– Тут ты прав, – согласился военный, – что же нам делать дальше…

Мужчина осматривал помещение, но глаза слипались от усталости.

– Может тоже передохнем?

Филипп стянул куртку, пристроился на полу и укрылся. Он сладко зевнул и погрузился в сон. Не прошло и получаса, как Потап присоединился к остальным.

***

– Скорее, у него судороги, – медсестра выскочила из палаты заключенного, – да где все пропали, – коридор оказался пустым.

Женщина побежала к кабинету врача. Она без стука ворвалась и сообщила о проблеме. Прошло пару минут, у койки Филиппа собрался консилиум из врачей, интернов и медицинских сестер.

Внешний осмотр, прощупывание пульса, капельницы и установка трахеотомической трубки.

– Показатели в норме, – выдохнули доктора, – буквально на днях двое из участников эксперимента скончались, – они удалились.

Филипп слышал каждое слово, чувствовал боль и надрываясь кричал, умоляя спасти, разбудить, но ничего не добился.

«– Ты сможешь, – Алекса присела рядом с ним и коснулась руки, – ее родной запах, нежная кожа, ласковый голос, сейчас стали глотком свежего воздуха.

– Я не сдамся, – мысленно ответил ей.»

– Он плачет, – снова кричала медсестра.

Доктор, что еще стоял за дверью, вернулся и приблизился к больному. Слезы, что стекали по щекам, удивили его. Мужчина снова схватился за запястье, а заключенный незаметно пошевелил пальцами.

– Так не должно быть…

Врач мгновенно покинул помещение и отправился звонить в тюрьму.

– Кто отвечает за ваш эксперимент?

– Это секретная информация и разглашению не подлежит, – парировали грубым глосом на том конце провода.

– Послушайте, я медицинский работник, отвечающий за жизнь людей. Мне неважно заключенный он или же набожник, каждый имеет право на жизнь, а в стенах моей больницы и подавно…

– Простите, ничем не могу помочь.

– Что за…, – ругался врач, когда послышались короткие гудки.

Мужчина воинственно поднялся с места и отправился к посту охраны.

– Эй, братва в погонах, – окликнул он дежурных, – назовите мне города, где содержаться другие подопытные.

– Нам не сообщали…, – удивили те.

– Бред какой-то…

***

Потап чувствовал как его тело горело, жар овладевал и рассудком. Мышцы крутило так, что военный, прошедший три горячие точки, безмолвно ныл.

– О боже, – медсестра заглянула в палату и тут же бросилась к лечащему врачу.

– С тем заключенным, – она вздохнула и спешно продолжила, – у него жар, пена изо рта и судорога.

Доктор молча поднялся и неспешно побрел к боксу. Он открыл дверь, спокойно вошел и застыл.