Трос разматывался с такой медленной скоростью, будто давал Диане возможность прочувствовать весь спектр эмоций. До первого этажа было еще очень далеко (если он вообще существовал), а они спустились пока что только на один из всех возможных.
Диана приоткрыла глаза, и ей вдруг почудилось, что стены тоннеля улетают от нее в разные стороны, вокруг зажигаются звезды, и ей отведено вечно обнимать ледяное тело в бескрайнем космосе.
2
Когда спустя долгое время внизу забрезжил свет, Диана уже ничего не чувствовала. Даже увидев расплывчатый человеческий силуэт на лестничной площадке, она не смогла открыть рот и позвать на помощь, поскольку все мышцы затвердели и стали рудиментом.
Пару этажей назад она уже смирилась с тем, что ее жизни пришел конец.
Глава 3
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
1
Омск. 24.05.2014г. 00:37
Этот день рождения должен был закончиться душевными разговорами на маленьком, уютном балкончике, в чьи распахнутые окна смотрели бы холодные звезды, рассыпанные поверх домов-многоэтажек. Но с самого утра на небе висели серые, свинцовые тучи, а ближе к вечеру пошел настоящий ливень. Моментами, казалось, на карниз налетали кусочки льда, которые тут же трескались и блестящими черными кристалликами вместе с дождем продолжали падать, чтобы там внизу найти свою смерть подобно подстреленной птице.
– Давно я не видел такой темноты в мае, – произнес Евгений Краус, глядя на стекло балконной двери, покрытое крупными каплями дождя. Эти слова не предназначались для кого-то конкретного, они скорее служили для закрепления в сознании протекающего за окном катаклизма. В правой руке он уже минуту держал новенькую, еще не открытую бутылку коньяка.
Евгений являлся тем уникальным типом людей, которые не имели никаких видимых изъянов. Он был модельной внешности, метр девяносто ростом, ходил в зал, всегда хорошо одевался, носил модную стрижку и был в меру общительным. Во всех сферах жизни он нашел удивительный баланс и старался держать его, чтобы вся эта хитросплетенная система, позволяющая ему в любой компании быстро становиться «своим», однажды не рухнула и не раздавила его скрытое самолюбие.
Евгений вернулся из кухни, в которую он ходил за бутылкой коньяка, в освещенный ярким белым светом зал. После темноты свет резал глаза. Из колонок негромко играла музыка. Посередине комнаты стоял небольшой стеклянный столик, на котором расположились опустевшие стаканы со следами от апельсинового сока (отвертки). Была также пара салатов, один из которых никто особо не ел. Куриные ножки, картошка, бутерброды с морепродуктами. Вдоль стола и стены шел старенький, но заново перетянутый диван, на котором сидела жена Селеверстова Дмитрия Владимировича – Екатерина Александровна, миниатюрная молодая женщина с вьющимися каштановыми волосами, синими глазами, и лениво перемешивала остатки греческого салата в своей тарелке. Она была одета в белую кофточку и синие джинсы. На левой руке у нее виднелась татуировка в виде старого проектора, которую она сделала двенадцать лет назад, когда ей было восемнадцать. При всей своей красоте по характеру она была очень спокойной и доброжелательной. Никогда никого не цепляла словами, была неконфликтной, но при этом не позволяла нарушать личные границы.
– Тебя только за смертью посылать, – добродушно высказался Дмитрий Селеверстов. Эдакий скандинавский лесоруб. Ему сегодня исполнилось 34 года, и вся эта скромная вечеринка была устроена в честь него. Пятилетний сын Дмитрия спал в соседней комнате и именно поэтому избитое высказывание прозвучало значительно тише, чем должно было прозвучать.